"Кидалт... Он - ненастоящий..."

Кидалт. Он встречал это слово в статейках по психоложеству, авторы которых легко и доходчиво объясняли, как круто оставаться ребёнком и в двадцать, и в тридцать, и в пятьдесят пять плюс. Статейки врали. А поддатая и оттого откровенная до глупости Женька — нет.

Он — ненастоящий.

Когда он был ребёнком, он, как и все дети, задумывался, каково это — быть большим. С одной стороны, большие живут ужасно скучно — не играют в салки и прятки, не катаются с ледяных горок, вместо классных мультиков и интересных киношек смотрят какую-то нудную муру… но в то же время он своим малоопытным умишком догадывался, что, помимо салок и мультиков, в мире множество интересных вещей, до которых допускаются только взрослые. Это было немножко обидно. Утешало одно: вырастают все. Никто не остаётся ребёнком навечно.

Оказалось, всё не так просто. Он пошёл в школу, перерос сперва мать, а потом отца (немножко, на пару сантиметров), начал встречаться с девушками, сдал ЕГЭ, поступил в универ, нашёл фриланс по специальности — переводил с английского и португальского — но настоящим взрослым так и не стал.

Чего-то не хватало. И в четырнадцать, и в восемнадцать, и в двадцать с лишним он чувствовал себя малюткой, который нацепил папин галстук и пытается говорить басом. Фальшивую нотку моментально улавливали взрослые, которые с порога начинали говорить ему «ты» и называть уменьшительным именем — хотя кого-то уже в двадцать уважительно величали на «вы» и по имени-отчеству. И девчонки, которые соглашались разделить с ним постель (не столь часто, как ему хотелось бы), давали понять: у нас с тобой невсерьёз, понарошку, это игра во взрослых, в настоящую жизнь.

Когда он заметил, что превращается во взрослого, то радостное изумление (это я! это происходит со мной!) сменило неведомо откуда-то взявшееся опасение: а вдруг это всё неправда, не по-настоящему? Это ощущение с годами отчего-то не проходило, а только крепло и пускало всё более глубокие корни в мнительной душе.

Ролевухи стали для него отдушиной. Во-первых, кем бы он там ни был — героем или злодеем, пастухом или драконом, детективом или сталкером — он был настоящим. Во-вторых, там играли все, а потому было не очень заметно, кто в жизни настоящий, а кто — играющий в большого переросток.

Но ролевухи — это не жизнь. А в жизни ты — ненастоящий.

Что ж, пора сделать хоть что-то настоящее.

(Больше кидалтов, немёртввх гандболистов и голодных яойщиц)