Гинеколог-еврей

Было мне тогда 25 лет. Я молодая, красивая — высокая блондинка. От мужиков отбоя нет. Особенно, почему–то нравилась всяким нацменам. ... во всю. Половой жизнью жить начала с 15 лет, но в медицинскую карту было написано — с 18. Пришлось соврать. Неудобно было говорить, что трахаюсь с детства.

Признаюсь, любила это дело. Ни о чем не жалею. Жизнь коротка. Это биологически женщины живут больше мужчин, а сексуально стареют быстрее. Двадцать, тридцать, сорок, в пятьдесят у бабы по–половому может быть еще любящий муж, а так она уже никому не нужна. Пока рожала да благоустраивала гнездышко, подросло уже два поколения, с которыми на празднике любви конкурировать она никак не может. Молодость всегда сильнее старости. Это нормально. Это сама природа. На этом строится вся наша эволюция.

У женщин в 50 праздник заканчивается А у мужиков, как раз, все только начинается. Я люблю мужчин этого возраста. У них любовь романтичная, с надрывом, с тоской. Каждый раз — последний раз. Лебединая песня. Нежные, ласковые, щедрые папики.

Кто–то мне сказал, что гинеколог, когда осматривает, видит половой акт аж за три недели. До этого у меня был хороший гинеколог, но женщина. Самые лучшие гинекологи — мужчины. А из этих, из гинекологов–мужчин, самые лучшие — гинекологи–евреи. Или евреи–гинекологи. Как вам больше нравится.

Как раз я записалась на прием к такому. Не удобно было с явными признаками свежей ... идти, три недели не трахалась.

Доктор маленький, меньше меня на голову. Чернявый, слишком хорошие, чтобы быть настоящими, зубы, смуглая лысина и красивые, как у пианиста руки с длинными пальцами. Рассказывали, что он этими пальцами делает пациенткам оргазм. Собственно из–за чего я к нему и пошла. Как увидела. Ах, мой тип! Вся аж задрожала от страсти. Говорю:

— Доктор, сделайте мне, пожалуйста, оргазм.

Он спрашивает:

— Зачем тебе это?

— Для прилива крови к половым органам. Профилактика женских заболеваний.

Он говорит:

— Я подумаю, дай–ка сперва твою грудь посмотрю.

Стою я перед ним голая, руки за головой, он держит меня одной рукой, как в танце, за талию, второй теребит сосок. Я не удержалась, да и поцеловала его в лысину. А он говорит:

— Девочка, стой прямо, не балуйся.