Разбойничий флешмоб

Давно уже не участвовала во флешмобах - показалось, что одно время зачастила с цитатами.

Но разбойники из "Рыжей племянницы лекаря" - мои любимцы. Всегда приятно их вспомнить) Им посвящена достаточно значительная часть текста, все не скопируешь - так что пусть будет сцена знакомства с ними:

-...Этих ребят, пожалуй, прихватим с собой – продадим на рынке в Ликандрике, - сказал он, махнув рукой в нашу сторону. – Невелика прибыль, но и в пути от них убытка немного, к голоду они привычны – вон какие тощие!..

-П-п-родать? Нас? – проблеял Харль, от очередного потрясения обретший дар речи, в отличие от меня, напрочь его утратившей. – Да разве ж мы скот какой?

-В наших краях такие, как вы, ценятся меньше, чем скот, - добродушно ответил господин Глаас, не пожелавший присоединиться к общему застолью и оставшийся вести с нами беседу. – Я слыхал, что здесь у вас рабов нет, но в наших землях все устроено куда разумнее.

-Но мы подданные герцога Таммельнского! – вскричал бедный Харль, всплескивая руками. – И уродились свободными людьми!

-Оборванцы, карманы которых набиты золотом? – прищурился старый разбойник, которого явно забавляло то, как мы с Харлем переполошились. – Сдается мне, если вернуть вас вашему господину, то он тут же присудит каждому по петле. Откуда у таких, как вы, деньжата? Ну, что, может и вправду отвезти вас в Таммельн и поспрашивать, не ищет ли герцог пару-тройку запропавших подданных?

Издевательский вопрос этот пришелся не в бровь, а в глаз, и мастер Глаас расхохотался во все горло, увидев, как мы с Харлем испуганно переглянулись. Хорвека он по какой-то странной причине во внимание не принимал, точно в упор не видел.

-Стало быть, угадал, - произнес он, отсмеявшись. – Ну и на кой ляд вам свобода, если там ждет разве что виселица? А у хорошего хозяина вы будете жить, как у богов за пазухой. Говорю я это не для красного словца. Дорога будет длинной, нелегкой, и следить за тем,  чтобы вы не сбежали при первой же возможности – лишние хлопоты. Потому и объясняю: вам, бродягам, лучшей судьбы все равно не сыскать. Таких, как вы, в услужение никто в своем уме не возьмет, а даже если и возьмет – то только и будет искать возможность, чтобы прогнать восвояси, не заплатив, потому как за голодранцев заступиться некому. А если уж за вас какой-то господин заплатит из своего кошелька, то не позволит, чтоб трата эта оказалась пустой: всегда накормит и обогреет, хорошему работнику преждевременно протянуть никак ноги не годится…

-А если работники из нас не ахти? – с вызовом спросила я, несколько осмелев. – И все равно сбежим, как только представится случай?

-Тогда придется вас прирезать, да и выкинуть в ущелье, - добродушно ответил Глаас. – Разнесете весть, что старый Торок привечает разбойников, принесете убыток старику, а нам от того одно неудобство – негде и голову преклонить, когда погода совсем уж собачья. Возиться с вами – много чести. Со связанными руками-ногами своим ходом далеко не уйдете, придется в повозку пустить, да сторожа к вам приставить… Нет, вы того не стоите!

-Ох, Йель, помалкивай! – прошипел Харль, едва заслышав об ущелье, и трижды сплюнул за плечо. – Сударь разбойник, смилуйтесь! Мы никому ничего не расскажем! Сами видите, что мы такой же беззаконной породы, что и вы. Отчего же лишать нас свободы, чем мы от вас отличаемся? Быть может, мы и сами подались бы в разбойники… Славная работенка – всегда так думал, клянусь своим здоровьицем!..

-Разбойнику прежде всего нужно быть везучим и пользоваться покровительством высших сил, иначе недолго ему ходить под божьими небесами, - рассудительно ответил мастер Глаас. – А что у вас за везение, если сидите сейчас передо мной, как мокрые куры? У богов вы, ребятишки, в немилости, можете не сомневаться. Прикончить вас – и то будет добрым делом, быстрой смертью вам все равно не помереть.

Возразить на это было нечего: везением в последнее время мы похвастаться не могли.

-Сударь, помилосердствуйте… - вновь заныл Харль.

-Я и так к вам добрее родного батюшки, - отвечал Глаас. - Вот что, скажи на милость, ты умеешь делать, сопляк?

-Я? – Харль вздернул нос. – Да никто не знает больше историй, чем я! От короля Одерика до феи Мараны – обо всех я знаю добрый десяток сказок, а если надо – могу и спеть…

-Ой, не в добрый час ты расхвастался, Харль, - пробормотала я, и пронзительный взгляд черных глаз господина Глааса тут же остановился на мне.

-А ты чем ценна, кроме того, что уродилась девкой? – спросил он, посмеиваясь, и я тут же решила, что мне нужно перещеголять Харля во что бы то ни стало, ибо вопрос главаря вновь заставил остальных разбойников разразиться хохотом, от которого у меня враз отнялись ноги.

-Я… я умею врачевать, - торопливо принялась перечислять я все свои неоспоримые достоинства. – Знаю травы, умею выводить вшей, чесотку и прочую заразу, да и зуб порченый выдерну, ежели мне перед тем поклянутся, что не свернут шею опосля этого дела, а то ведь от боли чего только в ум человеку не взбредет...

-Стало быть, пару медяков сверх обычной цены накинуть можно, -  расхохотался мастер Глаас, и, наконец, соизволил обратить свое внимание на Хорвека, тут же потемнев лицом.

-Тебя я даже спрашивать не буду, - сказал он. – Вижу, что человек ты – хуже меня самого. Да еще и хворый. Тебя с собой не возьму. Эй, Торок! Осталось за подворьем место для еще одной могилы?

Хорвек, услышав это, только улыбнулся, и я поняла, что такой исход ему и вправду кажется добрым: бывший демон более всего опасался не смерти, а дожить до тех времен, как сознание его окончательно помутится. 

-Ох, сударь! – я, позабыв о былом страхе, бросилась перед Глаасом на колени. – Не убивайте его! Прошу вас!..

Нужные слова не шли на ум, да и какими доводами можно было пронять старого разбойника? Хорвек и в самом деле выглядел совершенно больным. Я ничего не смыслила в работорговле, однако не сомневалась, что устроено это дело точно так же, как и продажа домашнего скота: больных животин на дальний торг не ведут, а режут где-то за двором. Харль дергал меня за руку, видимо, опасаясь, что мои просьбы разгневают мастера Глааса, отличавшегося, по-видимому, тяжелым характером, а я отчаянно повторяла раз за разом: «Не убивайте!..»

Однако главарь разбойников отчего-то лишь криво усмехался, слушая меня, и не выказывал ни гнева, ни милосердия.

-Девочка, - сказал он, ухватив меня крепкими пальцами за подбородок. – Там, далеко, у меня есть дом и семья. Дочки, похожие на тебя – такие же пустоголовые дурехи. Одни беды от девок в семье… Приданое, женихи… Другие в наших краях, узнав, что у жены родилась очередная девчонка, просто зовут знахарку и младенец после ее зелий не доживает до третьего дня своей жизни. Но я своих девчонок всегда любил не меньше, чем другие любят сыновей.  Вот только в бабскую голову ума все равно не вложишь – ни добром, ни силой. Одна из моих дочек в минувшем году сбежала с каким-то мошенником, напевшим ей про богатый дом в далеких краях. Ох, как я был зол! Клялся, что удавлю мерзавку собственными руками, когда найду, хоть и знал, что рука не подымется. Но не успел – тот прохвост сам прикончил ее, когда она ему надоела, и отправился дальше. Даже могилы порядочной моей Вилле не досталось – таких бродяжек без роду, без племени бросают в общую яму где-то на окраине кладбища. Ну, скажи-ка, кем приходится тебе этот разукрашенный красавчик?

-Б-братом, - выдавила я неуверенно, и Глаас развел руками, словно получив подтверждение своих нелестных догадок. 

-Если он тебе брат, то матушка ваша приживала вас от разных отцов, - тут он всхохотнул. – Этот мошенник заморочил тебе голову, поманил за собой, вот ты и сбежала из дому, да еще и недоросля этого с собой потащила. Хоть твои руки и исцарапаны – это не руки крестьянки. И у мальчишки руки нежные – меня не проведешь. Вы хорошо жили до того, как подались вслед за негодяем, захотев приключений. Что, понравился грабительский промысел? Золота в кошельке было много – значит, крови на его руках еще больше. Думала, поди, что с этим золотишком вы славно обустроитесь на новом месте? Да он подох бы, не дойдя даже до середины Сольгерова Поля. А если бы не подох – продал бы тебя с братцем точно так же, как это сделаю я. Вот только у меня есть какая-никакая совесть и я найду для тебя хозяев получше, а не отдам в портовый бордель…

Ах, как мне хотелось сказать, что старый Глаас ошибается!.. Что за я просила за Хорвека вовсе не из-за того, что влюбившись, сбежала с ним из отчего дома!.. Но рассказать правду разбойнику никак не получилось бы, и я лишь промолвила, опустив голову:

-Он хороший человек!..

-Хорошие люди не таскают за собой девчонок, обряженных в мужское платье, - сурово отрезал мастер Глаас. – И у хороших людей не водится золото. Слишком честны они для того, чтобы разбогатеть! Что молчишь, северянин? Разве я не прав?

Хорвек пожал плечами, даже не подумав спорить. Он все так же сидел, привалившись к стене и безучастно глядя перед собой. Я не знала,  верно ли угадываю его мысли, но мне казалось, что он разделяет мнение разбойника и считает, что лучшего будущего мне все равно не выпадет. Разбойники увезли бы меня далеко от колдуньи, и где-то в чужих краях я бы стала служанкой-рабыней в хорошем доме, получив кров и стол. Человеческая жизнь была для демона ничтожной по определению, и он наверняка не видел различий между рабством и свободой, когда речь шла о людях… да еще таких низкородных, как я. Однако какая-то мысль заставляла его губы едва заметно кривиться: Хорвек отгонял ее, но она возвращалась – к этому времени я достаточно хорошо изучила его, чтобы понимать: не таким уж хорошим кажется ему этот исход. 

-Он не болен, - продолжила я свои бессмысленные объяснения, повернувшись к сердитому Глаасу. – Просто долго не ел, оттого ослабел. И он не убивал людей! Золото мы украли, но у таких же воров!..

-Помолчи! - старый разбойник устал от моего нытья, и прикрикнул на меня. – Все это не имеет никакого значения, если разобраться. Он слаб и брать его с собой я не собираюсь. Был бы силен – тем более не взял бы. Слишком опасный это человек, уж это-то я всегда верно чую. Думал дождаться рассвета, но зачем?.. Может, треклятые духи налижутся крови и немного притихнут – голова трещит от их вытья!.. Пошли, северянин. Умрешь не в петле, хорошей быстрой смертью!..