Крестьянский календарь
Автор: falesМихаил Ломоносов в одном из своих произведений, риторически обратился к Отцам Церкви:«Я к вам обращаюсь, великие учители и расположители постов и праздников, и со всяким благоговением вопрошаю вашу святость: что вы в то время о нас думали?...Вы скажете: «Располагая посты и праздники, жили мы в Греции и в Земле обетованной. … А про ваши полуночные стороны мы рассуждали, что не токмо там нет и не будет христианского закона, но ниже единого словесного обитателя ради великой стужи. Не жалуйтесь на нас! … Расположите, как разумные люди, по вашему климату…Для толь важного дела можно в России вселенский Собор составити: сохранение жизни толь великого множества народа того стоит.»
Ломоносов был совершенно прав. Особенностью православной церкви является очень большое количество праздников. У католиков в средневековье было столь же большое количество праздничных дней, но на заре Нового времени, число праздников было урезано. Протестанты с самого начала порвали с большинством религиозных праздников, как с «папистской мерзостью». А православная церковь, с ее трепетным отношением к обрядам, застыла в средневековье. Чем это обернулось, показано в таблице:
Количество праздников (без воскресных дней) у крестьян, 19 век | |||||
| Русские православные крестьяне | Католики прибалтийских губерний | Протестанты в Российской империи | Протестанты Германии | Католики Испании и Италии | Крестьяне Восточной Азии |
| 71 | 43 | 18 | 13 | 35 | 35 |
Данные из Миронов Б.Н. Российская империя. От традиции к модерну. Т. 3 глава 12
Но ведь труд крестьянина сезонный – может быть русские крестьяне праздновали в холодное время (когда полевые работы невозможны), а летом работали не покладая рук? Увы это не так. По расчету министра земледелия А. С. Ермолова (1894-1905), на 5 рабочих месяцев (с мая по сентябрь) приходится (с учетом воскресений) 65 праздничных дней, а на 7 нерабочих месяцев (с октября по апрель) - 64 праздничных дня.
В результате как с печалью отмечает историк:
«вызывает определенные сомнения экономическая и этическая целесообразность 14 праздников в мае, когда заканчивался сев яровых и начинался сенокос, 13 праздников в июне — месяце сенокоса и 12 праздников в августе — времени уборки сена. Отрицательное влияние праздников, значительное само по себе, усугублялось самим способом празднования, вредно влиявшим на материальную и моральную стороны крестьянской жизни. А.И. Фаресов, на страницах своей книги «Мужики и начальство», приводил монолог мужика, вполне иллюстрирующий понимание праздника среднестатистическим крестьянином: «А все же хлеб у мужиков пропадает, а винцо будут жрать. Не надо ни твоего чаю, ни свинины в праздничное, а водку подай...А не подашь, так к тебе никто и не подойдет. Каждый выругает по всячески.»…на сотню праздников в России в конце XIX в. трудоспособному населению страны требовалось не менее 20 дней, для того чтобы «выпутаться» из праздника, преодолеть алкогольную интоксикацию…. Ритуально-магические манипуляции, которыми крестьянство сопровождало в праздничные дни начало или окончание посевных работ, молебны и крестные ходы, приуроченные к тем или иным этапам земледельческого процесса, не имели сколько-нибудь реальных результатов в сравнении с действительно полезными и прогрессивными, но редко используемыми в сложившихся условиях крестьянской жизнедеятельности агротехническими инновациями.»
При этом у крестьянина не было выбора – считалось, что работа в праздники оскорбляет святых (которые насылают засуху, град, пожары…). Потому работа в праздничные дни, навлекает стихийные бедствия на всю общину. «Трудоголикам» работавшим в праздники, грозила расправа со стороны односельчан. Крестьянин Сергей Семенов (самоучкой научившийся читать и писать, и оставивший автобиографию), так описывал жизнь в деревне:
Тутъ своевременно не вспашешь, здѣсь пропустишь бороньбу, тамъ не во-время посѣешь, и глядишь: одно[1вышло кое-какое, другое пропало, третье хорошо взошло, да до морозовъ вызрѣть не успѣло.
Кончится весна, наступаетъ навозница. По времени нужно бы ее начинать: навозъ вывезти, чѣмъ раньше, тѣмъ лучше, онъ лучше перегоритъ въ землѣ къ посѣву. Собирается сходка, начинается сговоръ, вдругъ выступаетъ Михайло П. Онъ набралъ въ Петровки 3 воза ивоваго корья, и ему нужно свезти его въ Москву, поэтому онъ кричитъ, что съ навозницей нужно недѣльку подождать. Ему вторитъ другой, которому нужно въ десятую пятницу ѣхать въ гости, такъ какъ его шуринъ справляетъ „сшибокъ"; третьему— все равно: „какъ міръ, такъ и мы". И вотъ навозница откладывается еще на недѣлю, а тамъ, глядишь, трава поспѣла; прошла половина покосовъ—уже рожь желтая. Покосъ откладывается до тѣхъ поръ, когда уберутся съ рожью, и приступаютъ къ жнитву. Кончили жнитво, нужно перевозить снопы, а тамъ нѣкоторые помолотить просятъ, такъ какъ ѣсть нечего. Оставшійся покосъ все откладывается. Наконецъ, приступаютъ къ нему, но травы уже не собираютъ и половины очень плохого качества, такъ какъ она вся высохла на корню.
Кончаются работы, приходитъ престольный праздникъ; всѣ готовятся къ нему. Готовься и ты, бери водки, отворяй двери и угощай всякаго заходящаго. Въ это время въ избу заходитъ и свой деревенскій, и чужой,и прохожій, и нищій. Всѣ требуютъ угощенья, такъ какъ таковъ обычай. Я справляю праздникъ безъ водки и на первыхъ порахъ испытывалъ не мало огорченій. Въ избу все-таки заходятъ, садятся на лавку, ждутъ водки. Когда же имъ объясняешь, что нѣтъ водки — мы сами не пьемъ и другихъ не угощаемъ, то гуляющій настораживается. „Это почему же такъ? На такое время и не взять водки, или денегь не хватило?" — „Да нѣтъ, не по тому, начинаешь объяснять ему: вообще, мы считаемъ, что водка — нехорошее дѣло и угощать ею дурно". — „Тебѣ-то дурно, да намъ-то хорошо, и ты долженъ насъ уважить. Эна, батюшка, въ селѣ, вонъ Василій Ивановичъ,—указываетъ онъ на бурмистрова сына:— у него, може, денегъ-томаленькій чертенокъ на печку не вскинетъ, и то свои уставы-то не уставляетъ. Зайдешь къ нему, а онъ тебѣ рюмочку, другую, а ты какой такой есть?"
Несогласіе съ деревенскими обычаями, ненависть къ суевѣріямъ, легкое отношеніе къ нѣкоторымъ уставамъ, напримѣръ ѣда скоромной пищи въ постные дни, создали мнѣ недобрую славу какого-то безбожника. Объясняли это тѣмъ, что я зачитался, отчаялся, и у меня „умъ за разумъ зашелъ". И чѣмъ дальше, тѣмъ такая молва распространялась все больше.
В итоге односельчане узнали, что Семенов работал в один из третьестепенных праздников, и написали на него коллективный донос (с обвинениями в кощунстве), рассчитывая, что Семенова упекут на каторгу. Впрочем власти крестьянской религиозности не сочувствовали, так что Семенов на этот раз отделался легким испугом.
Другой крестьянин (А.Байков) так охарактеризовал сельскую жизнь:
« одна беда – это праздники и связанное с ним пьянство. Праздники календарные, церковные у нас сравнительно мало почитаются, а вся беда в так называемых "престольных", местных праздниках, число которых за последнее время не только не уменьшается, но все увеличивается. На моей памяти в окрестных селениях был установлен целый ряд таких праздников. Так, например: лет 25-30 тому назад в нашей местности была чума рогатого скота. В деревне Конопатине она окончилась к 20 июля, и вот деревней установлен был по сему случаю праздник; в деревне Ашиткове чума окончилась к 8 июля – установили 3-дневный праздник; в деревне Дюкове тоже лет 30 назад был 29 июля пожар – установили праздник; в деревне Гайдуках был такой случай: на Кирика и Улиту, 15 июля, поднялся ветер и разметал копны сена – установили праздник; в деревне Лычники на преподобного Сергия 5 июля был град – установили праздник. Праздники эти – не престольные, ничего общего с храмом не имеющие. Я указал только ближайшие деревни, жизнь которых я хорошо знаю. Но подобные праздники во всей нашей местности существуют, можно сказать, в каждой деревне, а в некоторых – даже не один такой праздник. При этом нередко празднуют "Девятой пятнице", "Десятой пятнице", "Ильинской пятнице" и разным "Симонам-Гулимонам", которых и в святцах не найдешь.
Горе в том, что духовенство наше не только не борется с этим злом, а даже наоборот… В деревне Конопатине раньше праздновали "чуме" один день, причем все празднество выражалось в общественном молебствии среди деревни; но вот поступил в приход новый священник и говорит конопатинцам: "Если бы к вам приехал какой-либо важный барин, почетный гость, – неужели вы приняли бы его на улице, а не попросили бы каждый в дом свой"… И было решено: служить молебны в каждом дворе и праздник установить трехдневный. И это в самое страдное время, когда у нас поденная плата доходит до 1 р.-1 р. 40 коп. в день!
Во что обходятся эти праздники. В текущем году мне пришлось быть в этом самом Конопатине на пятый день праздника, и, заметив, что крестьяне еще не очухались от праздничного угара, я вздумал вместе с ними подсчитать, во что обошелся им праздник, и что же оказалось? На 36 дворов выпито водки и пива на 307 рублей, не считая чая и разных лакомства, да прогул четырех рабочих дней целой сотни рабочих с подростками при поденной цене 1-1.40 коп. должен быть определен сотнями рублей, и кроме того, в каждом дворе "гуляло" не менее 3-4 и до 10 "гостей" из других деревень. Так что один такой праздник обходится не менее 1000 рублей.
Подсчет это применим и к прочим селениям Сычевского уезда, и можно смело сказать, что в среднем каждый праздник обходится одному двору не менее 25 рублей…
А иностранцы еще говорят, что наш мужик беден! Да нехай любая наикультурнейшая страна в свете попробует при летнем периоде в 5-6 месяцев, а не в 9-10, как в Западной Европе, пускай, говорю, попробует отпраздновать 200 дней в году, да притом по преимуществу летом, – да у них и потрохов не останется…»
Как результат, несмотря на огромные земельные наделы (гораздо большие, чем у крестьян в странах Европы) русские православные крестьяне жили в бедности. А «прогрессивная общественность» (поклонявшаяся крестьянам как божеству) выдумывала нелепые объяснения крестьянской бедности – про малоземелье, «непосильные» налоги (в несколько раз ниже чем в Европе), климат и тому подобное.
Между тем «Если бы...в 1913 г. православные российские крестьяне имели празднично-воскресных дней столько же, сколько американские фермеры, то есть 68 вместо 140, то это бы дало дополнительно около 4,1 млрд человеко-дней в год и увеличило бы баланс рабочего времени почти на 20%...если бы деньги, которые крестьяне расходовали в праздники на алкоголь, они употребили на улучшение своего хозяйства, то привели бы российское сельское хозяйство в цветущий вид.»
Характерные данные дают измерение роста рекрутов в Самарской губернии в середине 19 века. Самыми высокими были лютеране ( в среднем - 167.4 см.), затем следовали сектанты молокане (167 см.), затем раскольники (165 см.), а затем православные крестьяне (164.2 см.). Рост (длина тела) это показатель того, насколько хорошо человек питается в детстве. Данные дают ответ на вопрос "кому на Руси было жить хорошо?". Жилось хорошо тем кто работал, а не праздновал.
