Три допроса из "Исповеди "автоледи". 18+
Автор: Жанна ГирВ поддержку флешмоба https://author.today/post/393356 Vogulich0477
Это мне, увы, очень знакомо.
Вечером отец поднялся в мою комнату (она была на втором этаже коттеджа) и сходу задал вопрос:
- И как это называется?
Не знаю, кого и как, а меня до сих пор раздражает подобная манера разговора некоторых людей, пытающихся таким образом сразу же огорошить собеседника, при этом думая (или делая вид), что тот обязан понять о чём речь.
- Что? - я уже давно сделала домашние задания (их было немного) и играла в какую-то компьютерную игру, несмотря на то, что знала, что отец рано или поздно придёт. Отвлекшаяся на игру я действительно не сразу поняла, о чём он спрашивает. А если бы и поняла, то что я должна была ответить? Как может по-другому называться "кол" в тетради?
- Не строй из себя дурочку! И встань, когда с тобой отец разговаривает!
Я подчинилась, не став выключать ноутбук.
- Что ты молчишь? Я спрашиваю, как это называется! - отец повысил голос.
Я поняла уже, о чём речь, но что я могла ответить? Сказать, что это называется единицей за классную работу по математике? Надежда отделаться углом таяла на глазах, поэтому в них (в глазах) появились слёзы, но я не знала, что говорить в своё оправдание.
- Ты до сих пор не знаешь, сколько будет пять плюс восемь? А двадцать четыре минус шесть?
- Тринадцать... восемнадцать... - пробормотала я себе под нос.
- А что же ты за ерунду написала, когда решала задачки?
- Не задачки, а примеры... - пролепетала я. Лучше бы я этого не делала.
- Какая разница! - рявкнул отец. А для меня ведь была очень большая разница: примеры это, когда просто цифры, а задачи связаны с чем-то из жизни - пять яблок плюс восемь конфет, например. Поэтому я растерялась и испугалась ещё больше, а он продолжил:
- Как это называется?! Почему ты не смогла правильно решить ни одну из задач?! То есть, из примеров! О чём ты в это время думала вообще?!
Растерянная и испуганная я и призналась в том, о чём думала:
- О том, куда мы пойдём в воскресенье... Я хочу в кукольный театр... - это признание и вызвало фразу отца, вызвавшую у меня новый шок:
- Об этом буду думать я! Куда я решу, туда и пойдём! А ты должна думать о задачках!
Я-то, наивная, возомнила, что если я - школьница, то с моим мнением он будет хоть немного, но всё же считаться. Не то, что раньше. Ответ шокировал меня так, что то, как отец снимал и складывал вдвое ремень; то, как колышница была уложена на колено севшего на диванчик родителя; и то, как с оказавшейся вверху попы были сдёрнуты трусики, воспринимала как что-то происходящее не со мной. Лишь жгучая боль от последовавших за этим звучных щелчков вернула меня в саму себя и заставила сквозь громкий рёв обещать классическое детское "больше не буду!"
Совместный просмотр программы "Время" был слишком святой процедурой, чтобы срывать его, и прошёл так, как проходил обычно. Наконец программа закончилась, отец выключил телевизор, а мама без слов поднялась с дивана. Это не предвещало для меня ничего хорошего.
- Сегодня утром тебя, пьяную, задержал полицейский патруль, - оповестил меня отец, поднявшись с дивана вслед за мамой.
- Я не была пьяной, - уставившись в пол тихо возмутилась я, никак не ожидавшая, что разговор начнётся именно с этого - к тому времени весь мой хмель уже улетучился действительно. В том, что задержали меня не из-за запаха, который я так и не успела уничтожить "Анти-полицаем", а из-за того, что отец дал неофициальную ориентировку (не просто так ведь полицейский заглядывал в свой мобильник и "угадал" мои фамилию, имя и отчество, как я догадывалась, по фотографии), я была уверена.
- От трезвых "за километр" алкоголем не несёт! Встань, когда с тобой отец разговаривает! - рявкнул отец.
Я заставила себя оторвать зад от надёжно защищавшей его мягкой поверхности дивана, невольно подумав о том, что если бы я действительно до тех пор была пьяна, то зачем меня отправили в школу. Взгляд упал на отцовский ремень, всё ещё остававшийся в брюках. Это успокаивало, но не очень - возразить мне было нечего, потому что я понимала, что запах алкоголя от меня, конечно, был.
- Хорошо, - лица отца я не видела, но понимала, что оно меняется в цвете, как обычно, когда он бывал в гневе. - Где же ты, "трезвая" (отец сделал такой нажим на это слово, что мне вновь стало страшно), тогда шлялась (это слово испугало меня ещё больше - оно было созвучно слову "шлюха") всю ночь? В пол-одиннадцатого вечера тебя уже не было дома!
"Точно на ларискин звонок среагировали..." - грустно подумала я, собираясь с духом.
- И что молчишь?! - отец проявлял нетерпение, не давая мне с этим самым духом собраться.
Зад противно заныл, умоляя меня, чтобы я не наговаривала на себя лишнего, но я "утешила" себя тем, что Олегатору сейчас наверное тоже несладко, стараясь не думать о разнице между прогулом школы и тем, что я собиралась сказать. Закрыв глаза, чтобы не видеть отцовского ремня, я решительно (как мне казалось) ответила:
- В ночном клубе.
Отец потерял дар речи. Пауза мне казалась столь долгой, что я решилась открыть глаза, чтобы увидеть подобие гоголевской "немой сцены", и сразу же услышала:
- Где?
Я повторила, не сводя глаз с ремня в брюках отца, как загипнотизированная.
- И тебя туда пустили? - отец, видимо, был удивлён настолько, что в его голосе не слышались даже нотки гнева.
- А для чего я оделась, чтобы выглядеть как можно старше? Чтобы фейс-контроль без предъявления паспорта пройти. Тебе всё ещё кажется, что мне пять лет? Может, скажешь, что мне и лифчик ещё рано носить? - я сама не ожидала от себя такой наглости, но в отчаянии "перешла в наступление", потому что другой версии того, где я была ночью, у меня не было.
- Тааааак... - протянул отец и обратился к безмолвной "публике" из одного человека - мамы, выражения лица которой я не видела, так как по-прежнему смотрела на ремень:
- Поздравляю! Наша дочь шляется по ночным клубам! - он сделал паузу и адресовал вопрос уже ко мне:
- Там и напилась?
- Не напилась, а немного выпила... - я снизила тон, несмотря на то, что руки отца пока ещё не тянулись к ремню, - я действительно не считала, что была пьяной, несмотря на полностью опустошённые нами с Олегатором за ночь две бутылки вина.
- Ты вообще понимаешь, что по этим притонам ходят одни наркоманы и проститутки?! Их давно закрыть надо, чтобы не развращали молодёжь! Распустили в девяностых всю эту дрянь! - голос отца зазвучал так, как будто он выступал не передо мной и вечно молчащим "зрителем", а перед "электоратом". Я даже подумала, что он сейчас расскажет о борьбе с коррупцией и о том, что он и его сподвижники никак не могут совладать с "крышевателями" подобных заведений, но этого не произошло:
- Ты вообще понимаешь, в какое положение ты меня ставишь? Моя дочь шляется по ночным клубам!
"Ах вот что тебя волнует?" - зло подумала я и, не зная, что ещё ответить, сказала:
- Меня же по телевизору не показывают - кто меня может узнать?
- Как это не показывают? Забыла уже про вчерашний вечер? - ехидно заметил отец. Да, в ораторском искусстве и ведении споров мне с ним было трудно тягаться, поэтому я промолчала, хотя и очень хотелось напомнить ему о том, что я была в "ящике" не под фамилией, а под спортивным псевдонимом, а он продолжил:
- Ты вообще понимаешь, чем это может кончиться? Может, у тебя уже и случайный секс неизвестно с кем был?!
В этот момент я и поняла, что это - мой шанс отвести все подозрения от Олегатора, и вновь закрыв глаза ответила:
- Да!
Видимо вновь последовала "немая сцена", потому что тишина была такой, что я услышала, как где-то в посёлке раздался звуковой сигнал автомобиля.
- Что??? - наконец последовал вопрос, на который я, думая уже о том, чтобы он меня поскорее выпорол, а не заставлял наговаривать на себя того, чего я не делала, ответила:
- Да, у меня вчера был секс неизвестно с кем. Просто понравился парень, мы выпили вместе, а потом пошли в его "Гелендваген", - марку машины я выбрала попрестижнее, сама не понимая зачем. Может быть, для того, чтобы у отца было меньше желания искать его - несуществующего.
Открыть глаза меня заставила увесистая пощёчина. Отец в первый раз в жизни ударил меня по лицу, и я честно скажу, что это было гораздо оскорбительнее, чем любая порка.
- Марш в свою комнату! - заставило меня поспешить с выполнением даже быстрее, чем вчера. И не только из-за того, что сейчас мне не приходилась поддерживать руками расстёгнутые шорты...
К моему глубочайшему удивлению, "успешный человек" Вадим к моему приезду "из ВУЗа" оказался уже дома - такого почти не случалось - он же очень "занятой". Он встретил меня в прихожей вопросом, о моём отношению к которому я уже рассказывала:
- И как это называется?
В тот момент я услышала в его голосе "призрак" своего отца, сразу же пытающегося огорошить собеседника, при этом думая (или делая вид, что так думает?), что тот обязан понять, о чём речь. Или почувствовать себя глупее, чем он. Как обычно, я от этого вопроса совершенно растерялась:
- Что?
- Она ещё и делает вид, что не понимает! - таким патетическим возгласом "призрак" продолжил навязывать мне мысль, что я - полная дура. Да, неспроста слово "успешный" ещё в первой половине двадцатого века относилось в основном к слову "ученик". Успешным учеником своих "старших товарищей" Вадим был точно. Я смотрела на него ничего не понимающим взглядом, когда он наконец снизошёл до разъяснения:
- Ты мне изменяешь?
Не знаю, что ответила бы на моём месте другая женщина, но я в тот момент разговаривала с "призраком отца" и смогла лишь виновато опустить голову и коротко признаться:
- Да...
Ещё мгновенье, и я, как при замедленной съёмке, увидела "летящую" в мою сторону его ладонь, цель которой не вызывала никаких сомнений - отвесить мне пощёчину. Я не знаю, что было бы, если бы это на самом деле был бы отец, а не "призрак": стерпела бы я это, как в те два раза, или нет. В тот момент я не была уже ни девятиклассницей-бунтаркой, уже не боявшейся порки за ночное отсутствие дома и вместо неё в первый раз в жизни неожиданно получившей "леща" от мастера по подавлению бунтов и поэтому растерявшейся, ни подавленной десятиклассницей, получившей двойку по химии и согласной на всё, лишь бы побыстрее оставили в покое - думаю, что именно "Жук" и Рудый сделали своё дело и вывели меня из того состояния. О том, какая реакция у, пусть и бывшей, картингистки, я думаю, догадаться несложно. Руки у меня тоже не из слабых - теми упражнениями, которым меня научили ещё в дошкольном возрасте, я заниматься никогда не прекращала.
- Ещё раз попытаешься так сделать, сломаю руку, - совершенно спокойно произнесла я, перехватив руку Вадима своей. Тогда я в первый раз в жизни испытала то состояние, которое сейчас называю "спокойным бешенством": при внешнем полностью спокойном состоянии, как я подозреваю, в этом состоянии я действительно могу перешагнуть через свой, как я его называю, "синдром убийцы" - после случая с разбитым носом Ленки в первом классе я была настолько шокирована её кровью, что с тех пор, за пятнадцать лет, ни разу никого не ударила. К счастью, до "спокойного бешенства" меня довести не так просто.
"Призрак" отца мгновенно испарился - на "успешного человека" без содрогания было невозможно смотреть, и я отпустила его руку.
- Я позвоню твоему отцу... - прозвучало из его уст довольно-таки жалко, но, тем не менее, я усмотрела в этой фразе другой "призрак" - "призрак" моей покойной матери с её вечным "Об этом узнает отец". Я молча повернулась и отправилась в свою спальню. Да-да, представьте себе, что у нас были раздельные спальни, а по вторникам и пятницам "успешный человек" "входил" ко мне так, как вероятно "входит" в спальню жены какой-нибудь султан. Разница "всего лишь" в том, что у султана жена не одна, и он "входит" к ним, как я догадываюсь, по очереди. Отдельных спален не было даже у моих родителей!
- Ты куда? Я ещё не закончил разговор с тобой! - в голосе Вадима вновь прозвучали нотки "призрака" отца. Как это называется? "Сохранение хорошей мины при плохой игре", вроде?
- Стринги искать! - коротко и спокойно ответила я, не оборачиваясь на него.
- Зачем? - "призрак" был сбит с толку и, видимо, чувствовал себя так же, как я при вопросе "И как это называется?", и я "добила" его, продемонстрировав всю свою "грубость" и "вульгарность":
- Ты же не хочешь, чтобы твою жену пороли ремнём по голой сраке за то, что ты не в состоянии как следует выпороть её твоим ху*м в п*зду?
Я не видела его лица, но подозреваю, что "хорошая мина" с него слетела мгновенно. Так и не обернувшись, я ушла в свою спальню и на полном серьёзе открыла шкаф и начала искать там свои стринги - "спокойное бешенство" застилало мой разум, и я всерьёз думала о том, что если приедет отец, то я лягу на порку так, как легла бы тогда, в пятнадцать, во время "утра стрелецкой казни". Вывели меня из этого состояния воспоминания о том, что именно тогда я в первый раз в жизни получила от отца пощёчину - познакомилась с новым, более ухищрённым методом подавления бунтов. Выдержу ли я это? Или перехвачу руку отца так же, как перехватила руку Вадима?