Хоронили персонажа...
Автор: Марика ВайдИдея флешмоба подсмотрена у Lily B.E.K.
А придумала его BangBang
Самые необычные похороны у меня в «Наследстве слабых душ». Здесь вся сцена завязана на славянских суевериях. А глава так и называется: «Погребальный обряд для заложного».
Наши предки очень боялись тех, кто умер неправильно: насильственной смертью или будучи в большой обиде на кого-то. Их хоронили по-особому, чтобы не выбрались из могилы. И звали таких покойников заложными, то есть покойниками из могил, заложенных бревнами, чтобы тела не соприкасались с землей.
Носильщики с готовностью подхватили ноши. Заставили подняться Владисветова наследника - повели следом, поддерживая под руки. Он то и дело спотыкался, волоча ноги. Жена почтенного старца тоненько взвыла, но ее голос тут же утонул в криках и воплях плакальщиц с кожедраницами. Простоволосые, они стояли подле хором, царапая себе лицо и оголенные руки. Горестные вопли, казалось, достигли самих небес, норовя их обрушить на Нижний Бор.
За воротами мужики взяли на плечи загодя припасенные бревна и вязки хвороста, но не для того чтобы готовящуюся отойти душу с Чистым священным огнем соединить. Недостоин налагающий на себя руки погребального обряда. Да и женка его проклятая, на то искусившая, недостойна.
Процессия, напоминавшая пеструю ленту, резво зазмеилась с пригорка, стекла вниз и вылилась на широкую дорогу, что вела прочь от городища. Тихо, как в могиле! Ни погребальных песен, ни причитаний плакальщиц - на подворье все остались. Мать и та будто в рот воды набрала. Нельзя почет выказывать, ибо недостойны, что сын, что змея подколодная невестка. Презрели Род, презрели Божеские законы.
Верея со Ждиславой увязалась следом. Лошадей оставили на попечение Яруна, отправив того на постоялый двор.
–Жалко девку. Почто ее заложной делают? - посетовала Ждислава.
–Два неупокоенных духа будет. Если кто выберется наружу - всему Нижнему Бору не поздоровится, - громко молвила Верея, заставляя Владисвета непроизвольно втянуть голову в плечи.
Правда он так и не обернулся, бредя вослед за ношами и покачивающимся от слабости сыном, что повис на руках сопровождающих.
Яму глубиной в два человеческих роста вырыли на перекрестье дорог, далеко за городищем. Понадобилась она оттого, что один еще не умер. Бросить тела в низине, присыпав ветками да огородив кольями от зверья, не получится. А отсюда, из ямы глубокой, будущий заложный до и после упокоения жителей не побеспокоит. Ее стенки намедни тщательно выложили бревнами, чтобы тела земли не касались - не оскверняли Матушку и не гневили.
Первыми сюда на рушниках спустили украшенные молодыми ветвями ноши с телом невестки почтенного старца.
Наследник Владисвета стал спешно кланяться на четыре стороны света. Он больше не заглядывал в глаза учеников Быстрого ястреба и жителей городища, будто осознав наконец, что все напрасно. Никто его не помилует и не пожалеет.
–Мать сырая Земля, прости! И ты, вольный свет-батюшка, прости, коли обидел. Простите, люди добрые.
Он вдруг поднял голову и встретился глазами с отцом.
–Прости и ты, отец-батюшка! Не стал тебе хорошим сыном.
Отвесив батюшке поклон, вдовец сам спрыгнул в могилу. Лег там прямиком на тело жены ненаглядной да лицом ей в шею уткнулся. Все как положено - не подобает будущему самоубийце лицом к небу возлежать.
Владисвет отвернулся. Мужички ловко бревна сверху накидали, веточками присыпали, а сверху землицей заложили. Да еще и полили из ведер, чтоб заложный не жаждал и округу зря не тревожил.
В молчании вернулись к городищу. Владисвет всех к себе зазывать стал, но мужики отказывались идти один за другим. Потом старец спохватился, окончательно осознавая одну страшную вещь - смерть сына на его род навеки темным пятном ляжет. Не смыть его. В памяти жителей он, Владисвет, останется тем, кто сына воспитать в почтении к Предкам не сумел. Нет большего позора для родителей и удара по дому, обучающему просветлению духовному!
На поминальную тризну лишь верные ученики да плакальщицы остались. Что те, что другие в силу данного обещания послужить усадьбе Быстрого ястреба. Из долга, не по доброй воле.
Есть своеобразное погребение и в последней работе, в «Дьявольском цине». Здесь господа демоны* «похоронили» представителя праведной секты, отправив тело «по почте» на остров Пэнлай** с наилучшими пожеланиями. В следующей главе презабавная (для меня, как автора) сцена «распаковки».
*Демоны в китайской мифологии не одно и то же, что бесы. Это либо бессмертные, как в моем случае, либо стремящиеся к бессмертию люди, которые следуют темному пути — в совершенствовании духа и тела нарушают естественный порядок вещей. К тому же, с точки зрения светлых сект ведут неправедную жизнь.
** Пэнлай один из пяти мифических островов бессмертных, расположенных на земле.
Тело бессмертного Хэ после извлечения из подземной реки походило на испортившуюся тушку свиньи и прилично воняло. Чжу Хуэй использовал заклинание, чтобы избежать обморока. А говорят, совершенствующиеся стоят выше других людей и тела у них близки к нетлению. Ничего подобного! Бессмертный Хэ тому доказательство.
Взмахом руки он подозвал своих помощников, вечно хмурых асуров с Горы плача, сопровождавших его в Пустынном крае.
Гора плача — Кушань, место для изгнанных асуров, не подчинившихся Девяти Сферам
— Уберите его!
Вздувшееся тело забросили в гроб, оббитый алым шелком, и закрыли крышкой. Чжу Хуэй с досадой поморщился. У жителей Кушань совсем нет воображения! Если гроб отправить в таком виде, не потеряется ли тело по дороге?
— Гвозди забыли, — буркнул он под нос, но его услышали.
Помощники принялись вгонять в крышку духовные гвозди — сгустки энергии пришпилили её в нескольких местах, превратившись в невидимые скрепы. Они походили на тянь-дин, небесные гвозди, часто используемые на Девяти Сферах для пыток и казни грешников, но сила в них была менее сокрушительна.
Коснувшись крышки, Чжу Хуэй удовлетворенно кивнул. Подарок упакован, пора отправлять на Пэнлай. Представив кислые лица бессмертных, он весело осклабился.
Под сводами пещеры послышались тихие шаги — вошло ещё двое асуров. Чжу Хуэй признал их, не успев рассмотреть лица. Тот, что шел первым, был узок в талии, широкоплеч и высок. Темные волосы рассыпались по его плечам, достигая вышитого бисером пояса. На голове он носил золотой гуань в виде драконьей морды, закрепленный поперечной шпилькой.
гуань – высокая заколка-корона, головной убор аристократии; значение иероглифа «быть первым, превосходить
А второй держался чуть позади, двигаясь с грацией тигра, вышедшего на охоту. И первое впечатление не обманывало. Это именно он уничтожил немало врагов в Войне хаоса, заслужив звание Цзян-цзюня клана Асюло.
цзян-цзюнь — главнокомандующий, генерал
— Хэйань-цзюнь! — Чжу Хуэй поклонился главе клана, больше известному в трех мирах, как Цуймингуй — Демон смерти, — Цзян-цзюнь! — второй поклон предназначался его генералу, господину Сюэ Моцзяну — Мастеру демонов.
— Все готово? — полюбопытствовал Хэйань-цзюнь, останавливаясь в нескольких шагах от гроба.
— Да, господин. Мне отправить подарок или ты сделаешь это сам?
— Отправляй. И приложи к телу вот это, — Хэйань-цзюнь подал яшмовый гуйби.
гуйби — нечто вроде жетона, удостоверяющего личность; обычно гуйби носили аристократы и чиновники
Чжу Хуэй принял гуйби, с интересом рассматривая оттиск на камне — солнечный диск, показавшийся из-за высокой горы. Вещица вне всякого сомнения принадлежала наместнику Шань Лию. Он скрестил руки перед собой, призывая энергию — кончики пальцев запылали алым, бросая рваные блики на низкий свод пещеры. Гуйби взмыл в воздух и, прошив крышку гроба, оказался внутри.
Чжу Хуэй изобразил несколько знаков, скрывая гроб от посторонних глаз, а затем отправил его к острову Пэнлай.
— Хэйань-цзюнь, я исполнил твой приказ.
Цуймингуй с рассеянным видом осмотрел замерших асуров и кивнул головой:
— Хорошо…
— Что ещё прикажет мой господин?
— Укройтесь в городе и ждите.