Потусторонние групповухи и где они обитают

Дальше события развивались стремительно. Напарники выскочили из-за угла. Валера успел заметить (а камера – запечатлеть) ужасную картину: демон в ярком одеянии пожирал жертву. Мертвое тело лежало посреди зала, бледное и неподвижное, а демон склонился над ним и выгрызал вкусняшки, судя по чавканью. Труп лежал в самой середине пентаграммы и походил одновременно на витрувианского человека Да Винчи и звезду Андрея Губина на голливудской Аллее славы. 

- КТО ТЫ, ТВАРЬ??? – заорал Виктор Андреевич, включая фонарик и направляя его на демона.

Тот вскочил, неестественно изогнувшись, и затараторил:

- Тяпина Антонина Петровна, тысяча девятьсот шестьдесят шестого года рождения, русская…

Одновременно с ним зашевелилось «тело жертвы» и стало очень сильно напоминать голого Антона Сергеевича. Его хуй стоял, как Ленинградка в пятничный вечер. 

- Коллега, вы не могли бы не светить так ярко в ебало, - попросил он Витю, - а то сорвете мне тут весь ритуал к хуям. 

Смущенная Антонина Петровна запахнула полы ситцевого халата и принялась убирать с губ кучерявые волоски известного происхождения. 

- А что, - заволновалась она, видя улыбающиеся лица Вити и Валеры, - демонов разве не так изгоняют? 

- Почти, - уклончиво ответил Витя. 

- Продолжим? – предложил Антон. Не пропадать же потенции. 

Антонина Петровна вопросительно посмотрела на Витю. Его авторитет в области изгнания демонов не подвергался сомнению.

- Обязательно, - кивнул тот, - вы клизму делали?

- Да-да, - ответила женщина, - как рекомендовали. 

Пригодилось и умение Валерия Робертовича в части постановки кадра. На пентаграмме лежал Антон, сверху на него насадили Антонину Петровну, Валерий Робертович занял ее рот, а всю грязную работу пришлось делать Виктору Андреевичу. Он недоверчиво поковырял пальцем в немолодом, но прекрасно сохранившемся анусе, и резко вошел.

Антонина Петровна заорала. 

- Демоны пошли, - прокомментировал Антон Сергеевич. 

- Бырылгым, пурдо-петро-пак! Кереме-дорадо-буль! – нараспев зачитывал Виктор Андреевич. Записную книжку с мантровым станом он положил на жопу Антонины Петровны, используя ее, как пюпитр. – Коромус, перциус, хуйц! Дрям-дрям! АБДРЫЩ! 

Антонина Петровна извивалась, исцеляясь. 

- АБДРЫЩ! –продолжал орать Витя. 

- Абдрыщ! – согласился с ним Валерий Робертович. Он кончил почти сразу – сказалось нервное перенапряжение – и теперь уже вытирал хуй о прическу Антонины Петровны. 

Раздался звук разбиваемого стекла, и в зал влетел кирпич. Затем разбилось второе стекло, и крупный булыжник чуть не угодил в голову лежащего Антона.

- Выходите! – орал кто-то с улицы, - мы знаем, что вы здесь! Выходите, твари! 

Валера, как первый освободившийся, аккуратно подошел к окну и выглянул.

- Ну что ж, внеочередное собрание городского совета Мразищево можно считать открытым, - произнес он. 

На улице, пока еще за высоким кирпичным забором (Тяпин умел строить на совесть) собиралась толпа. Местная шпана и гости с Полип. Тут же «сыч» с женой, сам Тяпин с грязным лицом, уцелевший после столкновения с Панамерой, его Галечка, усатый терминатор с дочерью и еще какие-то люди. 

Кто-то крикнул:

- На вилы! 

Следом другой:  

- Спалим дом до тла! Отомстим за Тяпина!

Дальше голос самого Тяпина:

- Не надо до тла, братцы!

- Живой! – пробасил кто-то из знакомцев, - живой Тяпин-то. 

- Сжечь ведьму! – это уже голос Галечки. 

В чьей-то руке появился факел. 

Валера отошел от окна.

- Ну все, ритуал окончен, - подвел итог Витя, расстреливая спермой Антонину Петровну, - попрошу наш гонорар, а то нам уже пора. 

- А демоны? А я? – заволновалась женщина.

- Демонов нет, - пожал плечами Антон, - а вы есть.

Это не успокоило Антонину Петровну.

- Вы не можете бросить меня здесь одну!

- Поверьте, вы не одна, - Валера кивнул на разбитое окно. Это возымело обратный эффект - Антонина Петровна еще больше разволновалась.

- Хорошо, - неожиданно согласился Виктор Андреевич. Осмотрел обильно орошенную спермой Антонину Петровну, затем мысленно освежил в памяти чистенький салон своей Панамеры, - но гонорар удваивается.

- Идет! – Антонина Петровна не стала брать дополнительную минуту.

- И вы поедете в багажнике…

- Идет!