Костюмерная

Очень мне понравился флешмоб про одежду героев, запущенный Еленой. Одежда ведь может многое рассказать о человеке. Но в то же время важно не утонуть в описаниях, не имеющих прямой ценности для сюжета.

Вот я и задумалась: а что носят герои моих историй? Не так уж часто я углубляюсь в одёжные детали. Они появляются только в том случае, если принципиально важны или очень необычны для персонажа, глазами которого видим картинку.

Вот, например, как в"Последнем обозе": юноша родом из мест чуть более цивилизованных впервые видит жителей Торма, лесовиков.

Первая встреча:

Прежде всего лезло в глаза то, что с виду собравшиеся на полянке больше напоминали шайку разбойников, чем сход добрых хуторян. Детей между ними не виднелось, только взрослый, годный к работе народ. Все были в буром и тёмно-зелёном, и укутаны не по-сушьему плотно. Обмотки, лапти, у кого и сапоги на ногах. На мужиках — наглухо застёгнутые зипуны, суконные капюшоны либо рогожные башлыки поверх шапок, закрывающие лица до самых глаз. Тётки — в бесформенных серых запонах поверх тёмных рубах, рукава плотно зашнурованы у запястий. Плечи и головы покрыты огромными, невзрачными серыми платками, тоже лиц толком не разглядишь. На босого и простоволосого Вольника косились неодобрительно, девки стыдливо отводили глаза. Он же, ничуть не смущаясь, отвечал на все взгляды нахальной белозубой улыбкой. 

И чуть позже:

Звали нового попутчика дядька Зуй, вместе с ним шли две его дочки, Омела и Тиша. Разглядывая их украдкой, Нарок только вздыхал: девушки напоминали два бесформенных рогожных кулька. Различить сестёр между собой можно было разве что по тому, что старшая, Омела, ростом оказалась чуть повыше. Нарока обе явно робели: поймав на себе его взгляд, тут же отворачивались, прикрывали лица концами платков и тихонько хихикали в кулачки. «То ли дело посадские девки, — печально думал он. — Те лиц не прячут. И носят красивые платьица, а не мешки для репы, у которых не разберёшь где перед, где зад…» 

Увидев тех же девушек "при параде", герой был сильно удивлён и впечатлён.

Девки сидели вдоль стен с веретёнами и пяльцами в руках, но куда только подевались их тёмные запоны, нарукавники и платки! Вся эта грубая рогожа висела теперь на крюках при входе, словно утиные перья волшебниц из сказок. Скинув их, девы преобразились. Они остались в клетчатых поневах и тёмно-зелёных и чёрных рубахах, расшитых диковинными узорами по горловине, груди и рукавам. Светлые, яркие цветы на них сплетались с фигурами птиц и зверей, у многих в вышивках блестели нити золотой и серебряной канители, бисер и иссиня-чёрные, блестящие диски змеелюдьей чешуи. Без платков стали видны и нарядные девичьи повязки, и вплетённые в косы пучки разноцветных лент.

Нарок с трудом узнал своих попутчиц, а когда узнал, замер, как громом поражённый. Тиша оказалась пухленькой и кучерявой, а Омела — стройной, как камышинка, и невозможно красивой. Коса её цвета тёмного солода была толще мужской руки, мягкие пряди так и манили притронуться, а рубаха на груди цвела бело-розовыми лотосами, вышитыми наборной гладью.

А вот лесная ведьма, как ведьме и полагается, одета "не по-людски", но это никого не удивляет.

Ведьма оказалась не старше Нароковой матушки. Платка тётка Ёлка не носила, и было видно, что её толстые, ярко-бронзовые косы, по-вдовьи подвязанные простыми ремешками, уже присолила седина. Но при том она была всё ещё весьма хороша собой: пухленькая, темноглазая, щедро осыпанная золотыми конопушками. И одёжа на ней была особенная: совсем простая рубаха из некрашеного крапивного полотна, без вышивок и оберегов.

Главному герою"Лучшего друга"приходится тоже познакомиться с тормалами, но он видит посадских жителей, а не лесных хуторян. Во время праздника они, конечно, стараются принарядиться. И тут уж даже рассеянный чудак Венсель замечает: происходит необычное. :)

Торг в тот день оказался удивительно многолюдным и шумным. Целые семейства чинно гуляли вдоль лотков, красуясь яркой праздничной одеждой. Даже немолодые и небогатые пары принарядились, вытащив из сундуков красные рубахи, шитые узорочьем запоны и светлые платки. Но ярче всех были разодеты девицы на выданье. Приоградские невесты щеголяли в цветных кубельках из дорогих тканей поверх ярких рубах, лесные девы сменили простые тёмные сорочки и рогожные запоны на искусно вышитые, праздничные. У парней на рукавах красовались плетёные косы и тесёмки из ярких ниток. На лотках кроме обычного товара всюду лежали короба с девичьими украсами, дорогим рукодельным инструментом и широкими, гладкими браслетами. Они бывали и кожаными, и костяными, и даже из металла. Венсель вспомнил, как недавно он вместе с Муравкой бегал по торгу в Хребтецком посаде, собирая «приданое» для Вожановых вдовиц, и внезапно сообразил, к чему всё это мельтешение: нынче Дожинки, грядёт пора свадеб! 

Вообще, Венсель - на редкость невнимательный к внешним сторонам жизни товарищ. Но под влиянием свежей влюблённости даже он начал замечать хоть что-то вокруг. И девушке удалось сильно удивить его.

Как всегда, посреди дня на привратной площади толпились люди. Но, высматривая среди них свою подругу, Венсель искал Торвин, привычную его взгляду: коротко стриженую, с саблей на поясе, в мужских портах и служебном подкольчужнике или тёмном полянском полукафтане. К нему же вдруг подошла рослая, статная красавица в богатом, но скромном наряде. Венсель едва узнал её, а когда узнал, искренне восхитился. Рядом с посадскими девками она смотрелась соколицей среди кур. И рубаха её выделялась необычным цветом — мягкой синевой морской волны, и тёмный запон, перехваченный на талии тканым пояском, выглядел добротно, но вместе с тем строго. А узоры по подолу, вороту и запястьям были так искусно вышиты белой нитью и канительным серебром, что повторяющиеся в них лебеди казались живыми. Только платок Торвин надела не по-девичьи простой, в тон запону, без узоров и бахромы. И не виднелись из-под его края кончики кос с яркими лентами.

— Ну как? — спросила она напряжённо.

— Потрясающе, — ответил Венсель.

А вот героиня книги "В стране бескрылых" наряжается для смотрин. Но тут описание одежды даёт ясное представление о характере её нянюшки. :)

Когда Маля с Яниной, не обнаружив своей подопечной у зеркала, прибежали искать её в терем, их глазам предстал умопомрачительный разгром: княжна устелила весь пол светлицы разноцветными ворохами платьев и, стоя среди них в нижней рубахе, увлечённо прикладывала к себе то одно, то другое, то третье. Коса её растрепалась, щёки горели румянцем, а на губах играла радостная улыбка.

— Госпожа Услада, да что ж это деется! — жалобно запричитала Янина прямо с порога. — Вестовой уж прискакал, гости на дворе, а вы неприбраны! Стина всем нам головы оторвёт!

Словно в ответ на её слова на лестнице раздалось шумное сопение, ступеньки застонали под тяжёлыми шагами, и в терем вплыла сама Стина в своём парадном уборе: сизо-серой рубахе, кичке с платком и праздничном запоне, пестрящем обережной вышивкой. В светёлке разом стало тесно.

— Это ещё что за разгардаш? — сказала она, уперев строгий взгляд в лицо своей воспитанницы.

Вовремя спохватившись о том, что ей следует изображать княжну, Краса опустила очи долу и ответила как можно мягче:

— Наряжаюсь для жениха, нянюшка.

Взгляд Стины чуть потеплел, но голос остался по-прежнему строг:

— Больно долго. Что сваты подумают, коли ты их ждать заставишь?

— Пусть тобою пока полюбуются, — не удержала язык насмешница Краса. — Ты у нас с самого утра готова, хоть сей миг к обручению веди.

Одёрнув на себе запон, Стина ответила ей серьёзно и строго:

— Я людей зря ждать не заставлю, потому как во всём знаю место и время. И в одёже за пустой красой не гонюсь. На меня глядючи, каждый враз поймёт, что перед ним не растелёпа бессмысленная, а честная вдова, давшая роду Вепря пятерых сынов.  

Вот так-то, оказывается, у меня этого добра - на целую костюмерную. :)