Размер и ритм

Был у меня очень давний стих, который писался под мелодию, и слова в нём кое-где растягивались, выпеваясь на два слога там, где при чтении оказывается один. Особо въедливые читатели даже пеняли мне на выпадающие слоги. Короче, размер выглядел странно. 

А сегодня после тренировки на меня вдруг накатило желание всё упорядочивать. И этот стих попался под руку. Ну, я пошла да и упорядочила. Не знаю, стало ли лучше... Мне пока нравится. И в мелодию он по-прежнему ложится прекрасно.

В основе истории - вполне узнаваемая сказка, но с поправками на условности мира Торма. Кто читал "Сказку наизнанку", тот поймёт. У них там снега не бывает, а вот грязи/глины в дождливый сезон - завались. :) Песенка - как раз из не вошедшего в "Сказку", я в финальном тексте вырубила всю часть, рассказывающую о том, как Ист нашёл у себя на пороге корзинку с младенцем, согласился взять его себе - и долго-долго с ним нянькался, не имея ни опыта, ни понимания, что вообще надо делать с человеческим дитём, чтобы оно не ревело без остановки. Но опыт со временем приходит. Лесное магическое существо наловчилось укачивать малышку, распевая ей человеческие сказки. Правда, Ист переделывал сказки в песни так, как сам их понимал, а понимал он многое не вполне по-человечески. 

Итак, подчищенная по размеру версия "Девы из глины".

Жил старик со своею женою

В небогатой и ветхой избушке,

У реки, под большою сосною,

На бескрайнего леса опушке.

Они мирно и ладно прожили

Век под синим безоблачным небом.

Об одном лишь порою тужили:

Что Маэль им детей так и не дал.

Раз в ненастную тёмную ночку

Просит баба, смотря за окошко:

«Слепим, старый, из глины мы дочку

И потешимся с ней хоть немножко!»

А старик-то и рад согласиться.

Вместе вышли на берег из дома,

Для забавы слепили девицу:

Глазки — угли, коса — из соломы.

Ленты яркие в волосы вдели,

Нарядили во платье льняное,

И по воле Благого Маэля

Кукла сделалась девой живою.

В ветхом доме под старой сосною

Стали вновь песни юные литься.

Дочь растёт: хорошеет собою,

Рукодельница и мастерица.

«Что все дни ты проводишь лишь с нами? —

Мать-старуха пеняла всё дочке, —

Не поёшь у костра вечерами,

Не пускаешь по речке веночки?

Юность милая так скоротечна,

Ветер дев красоту поразвеет.

Зря увянут цветы, что беспечно

Плода в срок завязать не успеют».

Вот в Маэлеву ночку подруги

На гулянье ту деву позвали,

У костра распевали во круге,

Плыть по речке венки отпускали.

В свой черёд и она наклонилась

Над прохладной текущей водою,

Оступилась, упала — и скрылась

В тёмном омуте том с головою.

Деву приняли воды речные,

Глину мягкую вмиг растопили.

Только долгие ленты цветные

Не спеша по теченью поплыли…

Безутешны старик со старухой,

И слеза за слезой горько льётся.

Ах, не плачьте, старик со старухой,

Всё земное — к земле и вернётся.

А душа — поднебесная птица,

Не удержишь её у порога.

Только миг погостит — и умчится

Светлых звёзд неземною дорогой.