Жизненный цикл⁠⁠

Мне пять лет, и я счастлив. Не по причине своего возраста, а потому что сейчас середина лета, и я беззаботно гуляю утром у себя во дворе. В какой-то момент траектория прогулки приводит меня к углу моего пятиэтажного дома. Там, на лоджии, на втором этаже, я замечаю своего лучшего друга. Его зовут Женя. Он в компании развешенных простыней и полотенец грустно смотрит пред собой, поместив свой подбородок на ржавого цвета перилу. Заметив меня, он оживает. “Выйдешь гулять?” – кричу я ему, улыбкой рекламируя свое предложение. “Сейчас, у бабушки нужно спросить”, – Женя исчезает в пространстве квартиры. Вскоре я слышу интонации спора: полуагрессивный бабушкин бас и высокочастотные оправдания Жени. Через минуту он, радостный, снова подходит к краю лоджии. “Разрешила!” – сообщает он мне и сразу же бежит обратно в квартиру.

Спустя три минуты мы встречаемся возле его подъезда и, не говоря ни единого слова друг другу, сразу направляемся к пышным кустам – зарослям травы и репейника. Они расположены в другом конце нашего дома.

Там мы встречаем Егора, который старше нас с Женей где-то на год-полтора. Его правая кисть несильно сжата в кулак. “А что ты там прячешь?” – интересуется Женя. “А вот что!” – отвечает Егор, разжимает ладонь и бросает в направлении Жени все то, что там находилось. На Жениных рубашке и шортах появляется несколько серых колючек. Женя – стопроцентный флегматик. Он равнодушно отлепляет от одежды снаряды, и бросает их на асфальт. Егор же, поняв, что его провокация не получилась, безучастно отходит к стене, чтоб на нее помочиться. Какое-то время у него все идет гладко. Но идиллию нарушает Жекон. Он подходит к обидчику сзади, и начинает писать на его голубые штаны. Егор, не прекращая процесс, начинает возмущенно орать. А Женя переводит взгляд на меня, и триумфально смеется. Мне же становится стыдно. Становится стыдно за то, что искренне нравится эта сцена отмщения. Через пару мгновений из подъезда выходит мама Егора с пустым пакетом в руках. Ее сын прекращает орать, а Женя прекращает смеяться. Стена и штаны по инерции какое-то время все еще мокнут.

Днем я поспал, а потом еще долго смотрел телевизор. Вечером мне снова захотелось гулять. Я побродил по двору, поигрался с кустами, а затем снова оказался рядом с лоджией друга. Женя, в точности как и утром, прислонил свой подбородок к периле и безучастно смотрел куда-то вперед. Рядом с ним помимо простыней и полотенец теперь еще висели голубые штаны. “Ты выйдешь?” – спросил я друга негромко. “Не выйду”, – пробубнил он в ответ, при этом даже не взглянув на меня.