Под настроение (III) Таки, Гольцано воистину велик...

Картине "Предчувствие гражданской войны" С. Дали посвящается.

Паша Шайдуллин на посту стоит.

Красная звездочка на шапочке горит,

Кожаный подсумочек лаково блестит.

Паша Шайдуллин лагерь сторожит.

В зоне той на нарах - Толя Аксельрод.

Сам из комиссаров. Страдает за народ.

Многого добился: вольности, свобод...

Только вот не мылся он который год.

В пять часов побудку проиграл горнист.

К проволоке вышел старый коммунист.

Паше очень муторно, хочется поссать.

Аксельрода видит он: "Ядрить твою мать!"

Паша - парень грамотный. Спрашивает так:

"Срок за что ломаешь ты, пролетарский враг?"

Аксеельрод шатается, у него понос

И ему не нравится шайдуллинский вопрос.

"Сам ты сука белая! - Толя говорит,

Пламенная ненависть в глазах его горит. -

Я - боец Котовского, командир полка,

Дипкурьер Воровского, комиссар Чека!"

Пропагандой вражеской Пашу не проймешь:

"Гнида ты, паскудная. Лагерная вошь...

Отвали от проволоки!- Клацает затвор.

Слышен трехлинеечки короткий разговор...

Под Рязанью, в отпуске, Паша водку пьет,

А в тайге, под сопкою, Аксельрод гниет.

Паша славит Сталина за большим столом,

За избою мочится, прямо за углом...

Так цвети, свободная родина слонов!

Наполняйся гордостью за своих сынов -

За отважных соколов и лихих бойцов.

За вождей закопанных, ветхих мудрецов!

Но. Не будем, граждане, лаять на луну.

И не будем, граждане, рваться на войну.

Потому, что выскочат, коль она придет,

Паша захороненный, Толя Аксельрод.

Из могил оплеванных выползут они -

С шашками, с наганами, как в былые дни.

И начнется новое, жуткое кино

С Унгернами, с Троцкими, с батьками Махно!

                             Эммануил Гольцано. 

                                                         Из 80-х поздних...