Флешмоб "Награды" от Аркадия Голубкова
Автор: Юлия ОлейникПридерживаясь кредо "главное — ввязаться", присоединяюсь ко флешмобу Аркадия Голубкова "Награды героев":
Предлагаю вниманию почтеннейшей публики отрывок из романа "Алби-2. Хрупкие грани", где как раз награждают основных участников событий:
В этот день конференц-зал был заполнен едва ли наполовину, там не было вооружённых охранников, разномастной толпы вагантов и насупленной институтской братии. На сцене возвышалась трибуна и был оборудован президиум, где сидели канцлер, капитан и Гельт Орс, рядом с которым виднелась стопка бордовых коробочек. Чёрно-красное море разбавлял сидевший в первом ряду пожилой благообразный господин в сером старомодном костюме и белой рубашке. Виктор Брант был в числе представленных к награде, и его здоровье уже позволяло ему покидать лазарет. Профессор чувствовал себя несколько неловко и украдкой косился на канцлера. На приёмах такого уровня ему ещё бывать не приходилось. Рид Гейл шёпотом объяснял институтскому коллеге протокол, и его некрасивое лицо освещала улыбка. Гейл был по-настоящему рад за профессора, хотя ещё толком не переварил даже своё собственное повышение в звании.
Сая вертела головой, сталкиваясь взглядом то с Ридом, то с Сидом и Нортом, у которого рука до сих пор была замотана регенерирующей повязкой, то с пухленькой рыжеватой женщиной средних лет. На президиум Сая смотрела из-под ресниц, тайком разглядывая канцлера. Он выглядел добродушным лысым толстячком с налитыми щёчками, подпертыми жёстким воротничком, но девушка видела, что за смешливыми морщинками вокруг глаз скрывается цепкий и пронизывающий взгляд. Она тихонько выдохнула. Совсем скоро она увидит, как её муж получит высшую государственную награду Ойкумены лично из рук министра специальных служб.
— Раз, раз, раз, — невидимый голос проверил связь и доложил: — Всё готово, господин канцлер.
В зале воцарилась напряжённая, вибрирующая тишина.
Канцлер вышел к трибуне, поправил микрофон и оглядел зал. На него смотрели десятки пар глаз, и некоторые из них не моргали. Толстячок кивнул сам себе и начал речь.
— Уважаемые коллеги. Все вы, собравшиеся сегодня в этом зале, знаете, по какой причине я прибыл в ваше ведомство. Произошло то, что каждый из вас ещё несколько месяцев назад счёл бы байкой перебравшего модификанта. Во Внешнем мире зародилась угроза всему человечеству, не только обитателям джунглей, но и всем нам. Прион, мутировавший белок, поражающий мозг и не поддающийся денатурации. Он распространялся по Внешнему миру, убивая всё живое на своём пути, и подбирался к Ойкумене. Впервые после второй войны мы столкнулись с угрозой исчезновения человечества как вида, и главная опасность заключалась в том, что на этот раз враг был неведом. И невидим. Но он был побеждён. Он был побеждён вашими силами, вашими знаниями и вашим мужеством. Эта война не обошлась без потерь. Двое людей отдали свои жизни, чтобы другие смогли найти лекарство против яда из лесов. Сержант пограничной службы Дирк Хаулз и внештатный сотрудник проекта «Гипнос» Кит Тригг. Запомните эти имена. И почтите их память минутой молчания.
Когда истекли шестьдесят секунд, отдающиеся грохотом в висках, и все присутствующие снова заняли свои места, канцлер продолжил:
— Их жертвы не были напрасны. Прион удалось полностью нейтрализовать, и сейчас Внешний мир постепенно возрождается, как свидетельствуют наблюдатели из «Гипноса». И сегодня я вручаю награды тем, кто, рискуя собой и понимая, на что идёт, остановили продвижение приона в наш мир и тем самым спасли человечество от неминуемой гибели.
Он отошёл от трибуны, и Гельт Орс поднёс канцлеру первую бархатную коробочку. Невидимый голос заговорил:
— За получение действенного антидота к приону и за разработку принципиальной схемы реакции профессор фитопатологии факультета ботаники Виктор Брант награждается орденом Почёта.
— Орден Почёта это высшая награда для гражданских лиц, — шёпотом объясняла Алби Сае, — профессор Брант станет сорок седьмым кавалером.
Немного смущённый и растерянный, Виктор Брант под аплодисменты собравшихся поднялся на сцену, стараясь не таращиться по сторонам слишком уж откровенно. Канцлер открыл коробочку и прицепил к правой стороне серого пиджака что-то небольшое и блестящее. Пожав профессору руку, он сделал жест в направлении трибуны.
— Желаете что-нибудь сказать?
Вконец растерявшийся профессор подошёл к микрофону и слегка закашлялся.
— Господа, — вздохнув, начал он и непроизвольно потрогал круглый орден на красной ленте, — для меня это неожиданность... Я благодарю за оказанную мне честь и... Знаете, главное, чтобы эта штука была побеждена навеки. Канцлер прав, говоря о цене победы. Она слишком высока. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Я надеюсь, никто из вас в будущем не будет получать награды за... за такую войну. Дай бог, мы видели прион в последний раз.
Гейл смотрел на осунувшегося после долгой реабилитации профессора и мысленно подписывался под каждым его словом. Он помнил все их расчёты и итоговую схему, после которой Виктора хватил удар. Да, хорошо бы эта зараза никогда больше не подняла головы в тенистых лесах Внешнего мира... Он так задумался, что чуть было не пропустил свой выход.
— За обнаружение прионной природы агента и за разработку антидота орденом «За образцовое исполнение служебного долга» первой степени награждается лейтенант исследовательского отдела особой бригады Рид Гейл.
— Вообще-то их четыре, — в ухе Саи звучал шёпот её начальницы, — третья степень, вторая, первая и внестепенной. Обычно, чтобы получить первую степень, надо дослужиться до двух предыдущих, но сейчас случай особый.
Гейл принял орден из рук канцлера, так и не веря до конца, что именно его фамилия сейчас прозвучала, и что он удостоен одной из высших наград государства. Гейл, в отличие от профессора, лекций не читал и к большой аудитории не привык, чувствуя себя на редкость неловко. Господи, да он своё звание получил между делом, Гарт просто сообщил ему, чтобы он навестил секретариат и расписался в приказе. Сам Гарт сидел в президиуме, одобрительно кивая сам себе. Он лично подавал канцлеру списки награждённых на утверждение.
— Я лишь могу повторить слова уважаемого профессора, — оратор из лейтенанта Гейла был никудышний, он мялся за трибуной и краснел ушами, отчего его сходство с хорьком стало почти абсолютным, — я надеюсь, что наша работа была не напрасной, и протеаза уничтожила прион целиком и полностью. Теперь нам предстоит разработать схему реакции... работающую в менее... экстремальных условиях... — он совсем стушевался. — И мы... будем стремиться... м-м-м... достичь этого... Большое спасибо... — Он неловко вышел из-за трибуны, полыхая уже всем лицом. Аплодисменты отдавались в ушах Рида Гейла громом канонады.
— За мужество и героизм, проявленные при проведении операции «Эребус», а так же за самоотверженность при исполнении своих служебных обязанностей...
Сая слушала, и глаза у неё постепенно округлялись.
— ... орденом «За образцовое исполнение служебного долга» вне степеней награждается лейтенант оперативного отдела особой бригады Норт Ледс.
— Как же так?! — Сая чуть ли не в голос выкрикнула мучивший её вопрос. — Как же... А... а вы? А господин Трей? Неужели вас не наградят? Это же нечестно! Вы столько сделали для операции, столько карт... а господин Трей руководил «Танатосом»...
— Ну, Трей именно что всего лишь руководил и координировал проект, результат получили Гейл и профессор, — Алби улыбалась, глядя на растерянно-изумлённое лицо Саи. Девушка и впрямь была ошарашена «несправедливостью». — Так что Пирс пока перебьётся, а что до меня, то свою награду из рук канцлера я уже получила два года назад за всё тот же «Гипнос». Да и что мы сделали? Ну карты, да. Но в любом случае рано или поздно мы бы произвели подобный эксперимент, заглянули бы за Грань. А сейчас награды получают те, кто их по-настоящему заслужил.
Норт, всё ещё с перебинтованной рукой, поднялся на кафедру, чему-то усмехнувшись про себя. Его можно было награждать только за форменное головотяпство, приведшее к перелому, и за неверие в возможности командира. Сам Норт Ледс искренне считал, что лично он не сделал для «Эребуса» вообще ничего, только повис мёртвым грузом на шее Сида, что в конечном итоге привело к вынужденной спасательной операции. Да уж... зато орден вне степеней.
— Мы исполняли свой долг, — Норт решил отделаться общими фразами, чтобы не позориться перед всем Отделом и перед канцлером, — мы приносили присягу и клялись защищать Ойкумену и её граждан. Признаюсь, я не сильно верил в успех «Эребуса», мой напарник вполне обоснованно считает меня оголтелым скептиком. Но долг выше наших мыслей и переживаний. Мы выполнили возложенные на нас задачи. Я даже не знаю, что и добавить. Большое спасибо. — Он вышел, задев больной рукой микрофон. Орден почему-то жёг грудь и слепил глаза. До конца своих дней Норт Ледс считал, что уж чего-чего, а внестепенного он никоим образом не заслужил.
Потом пришла очередь Сида, тоже со внестепенным, и ответная речь старого оперативника состояла из двух слов: «Служу Отечеству», а через минуту невидимый голос вновь объявил:
— За успешную разработку и проведение операции «Эребус», а так же за мужество, проявленное при её проведении, орденом «За образцовое исполнение служебного долга» вне степеней награждается командующий «Эребуса», лейтенант оперативного отдела особой бригады Дор Стайн.
Сая украдкой бросила взгляд в зал. Альд Дир сидел в пятом ряду и медленно похлопывал пальцами правой руки по запястью, что должно было символизировать бурные аплодисменты, переходящие в овации.
Дора провожали шепотки в зале. Изувеченный затылок с шестью светлыми выпуклыми шрамами на смуглой коже невольно притягивал взгляды. Лучшей иллюстрации опасности проникновения во Внешний мир трудно было и придумать.
— Поздравляю, — канцлер пристально вгляделся в молодого человека, — свою награду вы заслужили сполна. У Гарта хорошее чутьё. Позже мы с вами ещё побеседуем, а пока скажите что-нибудь вашим сослуживцам.
Дор скосил глаза на внестепенной. Круглая медаль с гербом Ойкумены на ало-золотой ленте, ничего лишнего. Орден вне степеней не нуждался в дополнительных украшательствах.
Он подошёл к трибуне, поймал восторженный взгляд Саи, а потом нашёл в зале своего ментора и врага. «Что ж, Дир, вот и пригодились твои семинары». Он поправил микрофон и начал, внезапно охрипнув:
— Нас учат не бояться смерти и смотреть ей в лицо. Это касается любого оперативника, модификантов же это касается каждую минуту. Мы созданы для вылазок во Внешний мир, и я солгу, если скажу, что там не страшно. Там очень страшно. В любой момент ты можешь умереть, и даже не поймёшь, отчего. Как я. Нас учат разбираться в тамошней флоре и фауне, отличать ядовитые растения от безобидных, мы знаем, где уязвимые места у рыжего волка или крылана. Но тот враг, с которым мы столкнулись на этот раз, был в тысячу раз опаснее любого волка. Он был невидим. И он был не изучен. Да, — он откашлялся, — мы шли вслепую. У нас было всё, чтобы победить прион, весь Отдел работал над противоядием, оружием... транспортировкой. И всё же мы шли вслепую, не зная, сработает ли антидот. Он сработал. Это главная награда. Ойкумена в безопасности. Это всё, чего я мог желать. Благодарю всех, кто так или иначе способствовал этой победе. Спасибо. — Он спустился с трибуны и занял своё место в зале. Слушая аплодисменты, Дор с замиранием сердца ждал последнего объявления. Объявления, о котором сейчас мало кто думал.
Канцлер подошёл к трибуне и принял из рук Гельта Орса последнюю бархатную коробочку. Сая видела, как напряглись Алби и Пирс, сжал пальцами подлокотники её муж, и помрачнели Норт и Сид. «Что же такое, господи? Чего они ждут?»
Невидимый голос возвестил торжественно и скорбно:
— За беспримерное мужество и героизм награждается внештатный сотрудник проекта «Гипнос» Кит Тригг, который добровольно пожертвовал своей жизнью, чтобы остановить распространение патологии. Кит Тригг награждается орденом Героя. Посмертно. Награду за него получает руководитель проекта «Танатос» лейтенант Пирс Трей.
В зале стояла оглушающая тишина. Пирс слышал даже едва различимый скрип своих ботинок. Он вспоминал, как уговаривал Кита стать смертником, и в душе у трижды доктора наук бушевал ураган. Бордовая коробочка жгла ему руки, и никто от него не требовал благодарственной речи. Вместо Пирса, так и замершего с орденом Кита, слово взял капитан.
— Мало кто из нас понимает, с чем именно мы столкнулись полгода назад. Внешний мир всегда был тайной за семью печатями даже для модифицированных оперативников, потому что он постоянно изменяется и порождает новые формы жизни. На этот раз Внешний мир породил новую форму смерти. Форму простую и беспощадную в своей простоте. И простота эта заключалась в неизбирательности, прион с одинаковым равнодушием убивал и штырьков, и варанов, и даже папоротники. Это был вызов, отказавшись принять который, мы бы рано или поздно погибли все до единого. От прионных болезней нет лекарства, учёные ещё до первой войны пытались найти его, и всё безуспешно. Но мы были обязаны начать искать путь к спасению, спасению Ойкумены и Внешнего мира, ибо наши миры связаны, и один не может существовать без другого. И Внешний мир показывает нам, как мало и в то же время как много мы стоим. Внешний мир показывает нам, что даже один человек, слабый и неподготовленный, может сделать больше, чем целая армия. И Внешний мир показывает нам, что только вместе, сплотившись и забыв о разногласиях, мы можем выстоять и победить. Внешний мир даёт нам увидеть самих себя со стороны. И жертва Кита Тригга тому пример. Он был смертником, добровольно пошедшим на гарантированную гибель за Гранью ради нас, ради всей Ойкумены, и он прекрасно знал, что не вернётся. Он пронёс во Внешний мир антидот в клетках своих тканей и подорвал сам себя в центре аномалии, чтобы противоядие распространилось как можно дальше. Увы, это противоядие могло существовать лишь в живом человеческом организме. Но его жертва была не напрасна. Хотя, видит бог, я бы отдал всё за возможность решить проблему иначе. Но прион решил по-другому. Имя Кита Тригга навсегда будет вписано в страницы истории Ойкумены.
Гарт покачал головой сам себе и под гробовое молчание зала вернулся в президиум.
Сая хлопала глазами, не веря в услышанное. Алби покосилась на неё.
— Он тебе не сказал?
— Нет, — прошептала потрясённая девушка, — нет... Наверно, и к лучшему... Это... Неужели Кит действительно взорвал сам себя?!
— Увы, — Алби до сих пор не могла отойти от этой траурной речи, — это правда. Именно поэтому «Эребус» и был уникальной операцией. Представляю, что творилось у Дора в душе, когда он отдавал приказ на взрыв. Никому такого не пожелаешь... — Алби замолчала, а потом погладила Саю по плечу: — Больше об этом не думай. Это всё уже в прошлом. Дор, если захочет, сам расскажет.
— Да, — у Саи щипало в носу, — я не буду его дёргать. Но это... так страшно...
— Сейчас развеешься, — пообещала Алби, — впереди ещё зал приёмов и шампанское. Всё-таки вручение государственных наград, не институтский капустник.
— Здесь есть зал приёмов? — поразилась Сая, и Алби тихонько рассмеялась:
— Конечно есть. Используется вот только редко, всё поводов нет. Но сегодня особый день. Пойдём, всех уже пригласили.
Сая вытягивала шейку, пытаясь высмотреть Дора в толпе, но увидела лишь, как они с капитаном и канцлером куда-то завернули. Алби проследила за её взглядом.
— Им надо поговорить, ещё вернутся. Ты ведь знаешь, что твой муж будущий капитан?
— Да, — кивнула Сая, — хоть и в голове пока не укладывается.
— Так что сейчас они будут обсуждать свои дела, а мы выпьем шампанского. Не думаю, что канцлер задержит Дора и Рифа надолго, у него слишком плотный график. Пойдём, мы ещё не поздравили Сида и остальных.