Абсурд

- Ааааааааааааааа! – жуткая до потемнения в глазах боль пронзила мою ногу, после чего я рухнул на землю. То, что я увидел после того, как в глазах прояснилось, привело меня в ещё больший ужас, и я начал осторожно отползать в сторону, насколько мог двигаться: возле меня стоял крупный волк.

- Что, царёк природы, больно? – в его голосе послышалось явно ироничное, даже просто издевательское, сочувствие.

Я, чувствуя дрожь всего тела, смог лишь кивнуть, а волк добавил с той же интонацией:

- Да не пачкай ты штаны ни снаружи, ни изнутри: не собираюсь я тебя жрать – не людоед я, и к человеческому мясу у меня стойкое отвращение.

Я выдохнул с облегчением, а волк, уже открыто и нагло усмехнувшись, произнёс:

- Я всего лишь за тобой наблюдать стану, когда у меня время будет: хочу посмотреть, как ты будешь себе ногу отгрызать, когда начнёшь здесь от жажды подыхать! – сказав это он, сильно хромая, скрылся в лесу, а я наконец-то решился осмотреть свою ногу, которая оказалась в волчьем капкане. Отгрызать её мне необходимости не было, несмотря на то, что разжать «челюсти» капкана ни голыми руками, ни попавшейся под руку палкой, мне не удалось: у меня в рюкзаке было ножовочное полотно по металлу.

Только-только я закончил работу по высвобождению (распилил я, разумеется, не ногу, а пружину капкана) и кое-как поднялся на ноги, как услышал сзади себя выстрел и увидел, как под ударом заряда дроби сломалось молоденькое деревцо рядом со мной. Я обернулся и моему зрению представился гигантский, примерно с меня ростом, заяц, перезаряжавший охотничье ружье с недовольными словами: «Вот косой я, так это точно – косой! На такого косого патронов не напасёшься! Другой на моём месте этого царька природы с первого же выстрела завалил бы!»

Мгновенно забыв о боли в ноге, я бросился наутёк, по-заячьи петляя между деревьев. Второй заряд просвистел совсем рядом с моей головой, и одна из дробинок зацепила мочку моего правого уха. Я вскрикнул от боли, но помчался, продолжая петлять, ещё быстрее. Сзади грохнул новый выстрел, затем ещё, но они пришлись мимо.

Бежал я до тех пор, пока не провалился в какую-то яму, потеряв сознание. Очнулся от произнесённых очень низким, но деланно доброжелательным голосом слов:

- Что это ты, царёк природы, в берлогу-то устраиваешься среди лета? Но раз уж решил, поешь-ка сначала землицы с хвоей и травой, чтобы кишку забить! – медведь кинул мне комок из того, что перечислил.

- Зачем? – пролепетал я, не помня себя от страха.

- Как это, зачем? – он удивлённо посмотрел на меня и объяснил:

- Чтобы ни жрать, ни кое-чего противоположного тебе во время спячки не хотелось! – затем медведь мрачно усмехнулся и добавил:

- А потом я тебя спящего разбужу и полюбуюсь на то, как ты удирать будешь с такой пробкой в заднице, да ещё и спросонья, и затем тебя ещё и косолапым и неуклюжим обзову!

Издав вопль, равного которого по громкости и дикости вероятно ещё не слышал этот лес, я выскочил из ямы и мчался, не разбирая дороги, до тех пор, пока не свалился в какую-то речушку. Вынырнув, я боялся увидеть медведя, зайца с ружьём или волка, но то, что я увидел, было гораздо страшнее: на берегу лежала громадная рыбина и плавником поджигала от зажигалки шнур динамитной шашки, которую держала другим плавником.

Я в ужасе нырнул как можно глубже. Прозвучало оглушительное «ба-бах», после чего меня выбросило из воды. Очень высоко. Так высоко, что я увидел летающих рядом с собой птиц. Затем я взглянул вниз и увидел на земле вооружившуюся двустволкой утку.

- Не надо! – заорал я, понимая то, что утка - не косой заяц – не промажет, а спрятаться в небе мне совсем некуда – не было ни одного облачка.