Груз 300 — у бессмертных и долгоживущих
Автор: Марика ВайдФлешмоб о ранениях. Идея подсмотрена у Богдана Костяного: https://author.today/post/398304
Кто автор не знаю!
Пишу я старое доброе фэнтези без всяких там попаданцев. И очень люблю существ, обладающих даром бессмертия, а также долгожителей. Но они тоже люди у них есть свои слабости и уязвимости, ведь враг может обладать точно такими же сверхестественными особенностями. Поэтому без ран в конфликте никак не обойтись!
Берегине досталось во время «неправедной вылазки» — у небесных навьего наследника выкрасть хотела.
Плечо нещадно ныло и дергало, стоило пальцами повести. Ещё и Ждислава куда-то запропастилась! Уединившись в опочивальне, Верея с трудом ослабила ворот рубахи и приспустила рукав, обнажая рану. Ровно две пяди выше локтя - отдает в лопатку до скрежета зубовного. Чуть ниже, не так бы огнем жгло.
Края пореза выглядели ровными, однако плоть здесь уж омертвела. Не простая стрела догнала. С шипением она ополоснула рану водой и промокнула краем рушника. Травы здесь не помогут. Время надобно да заклинания посильнее.
Опустившись на пол, Верея скрестила ноги и прикрыла глаза. Представила, как плеча касается первый, самый чистый снег. Как кожа немеет, а жгущая огнем боль уходит прочь. Рана сама очищается от гнили, стягивается плоть и кожа - так, что следов не остаётся.
В дверь тихо постучали. Она наспех натянула рубаху и завязала ворот. Открыла. Пришедший оказался Колояром. Стоял у двери непривычно ссутулившись, весь хмурый из себя да растрёпанный.
–Чего тебе?
–Берегиня, прости. Не могу Ждиславу отыскать. С ночи на постоялом двору не объявилась. Прождал её у скалы зазря.
–Знаю я. Моё подмастерье, моя забота искать. Иди себе с миром! В дела Зеркальных прудов не вмешивайся. Простым смертным они не по зубам.
Колояр глянул с укоризной - мол, если не по зубам, какого лешего я у скалы помогал? Но промолчал. Только поклонился да недовольно вниз по лесенке затопал.
А здесь пострадал телохранитель главной героини, хотя он фактически ниндзя по навыкам и вообще крутой мужчина. Кстати, Ярлен полюбился читателям на Литнет. Просили его не убивать в продолжении истории :)
Вскоре показался небольшой пригорок. Чаген удовлетворённо ухмыльнулся. У высохшего дерева паслась чужая лошадь. Они окружили её хозяина быстро и незаметно. Тот лежал на пожухлой траве, подложив свёрнутый плащ под голову, и мирно спал. Одного взгляда хватило, чтобы признать в одиноком всаднике телохранителя Элории.
Чаген указал на него пальцем и воины тут же бросились вперёд. Подняв спящего с земли, ему вывернули руки за спину и заставили встать на колени. Без оружия, полностью обездвиженный Ярлен казался немного растерянным. Он удивленно разглядывал ухмыляющегося архонта и... молчал.
Сейчас приспешник Элории выглядел куда лучше, чем в Тичебе. Распрощавшись с высоким хвостом воина, он собрал волосы в несколько кос. А на лоб нацепил тонкий венец из рубинов. Да и одежды теперь были куда богаче — пурпурный шелк, серый бархат, оленья кожа самой тонкой выделки. Ох, как же это напоминает былые времена! Когда этот проклятый пёс верно служил своему хозяину. Его боялись все. Но что сейчас? Связан по рукам и ногам в ожидании приговора!
Чаген с размаха ударил Ярлена носком сапога под ребра. Тот согнулся, едва не уткнувшись лбом в землю, и протяжно охнул. На песчаную почву упало несколько бурых капель. Чаген победно рассмеялся. Пусть он сейчас не лучший воин, но как и куда бить ещё не разучился.
—Так-то ты приветствуешь высших, пёс!
Ярлен медленно распрямился. Его лицо отражало горделивое упрямство. Тонкие губы со свежей струйкой крови в уголке кривились в презрительной ухмылке.
—Приветствую первого архонта! — четко произнёс он, продолжая ухмыляться. — Могу я спросить, отчего тон архонта настолько изменился? Куда подевалась его вежливость?
—Вежливость?! — гаркнул Чаген, — А ты всё такой же дерзкий, как и тогда. Нужно было вынуть из тебя все кости, а плоть скормить волкам!
—Что архонт скажет своему брату и его супруге, если поступит со мной так сейчас?
Чаген ударил вновь. Ярлен на этот раз сдержал стон и удержался на коленях. Лишь струйка крови на губах стала чуть шире.
—А если я оскоплю тебя, ты будешь таким же дерзким? — Чаген вынул из голенища нож и задумчиво повертел в пальцах, наблюдая, как Ярлен отводит глаза. — Нет-нет... с этим успеем. Лучше скажи мне, что делаешь здесь?
Ярлен промолчал.
—Ты же знаешь, что все равно скажешь правду!
—Её не вырвали из меня в подземельях Бетанира, отрезая мою плоть по кусочкам, — глаза Ярлена непримиримо блеснули, — думаешь справишься сейчас, прямо в этом лесу?
Бешеный пёс! Совсем потерял страх. Чаген без замаха ударил его ножом в грудь. А потом ещё, и ещё. Заточенный клинок вошел в чужое тело, как в масло. На мгновение в светло-серых глазах Ярлена промелькнула боль, но потом он плюнул кровью в лицо Чагену и с довольной улыбкой заметил:
— Госпожа и наставник уже на пути друг к другу. Не радуйся так сильно. Совсем скоро последуешь за мной!
Чаген в сердцах замахнулся, но передумал бить. Ярлен обмяк и завалился на бок. Вот и всё. Пёс издох. Поднявшись, он прислушался к ноющей боли в ноге. Сколько лет прошло, а всё по-прежнему! Стоит пройтись и старая рана даёт о себе знать.
Наставник... Как он почтительно назвал зло всего мира, стремящееся объединиться с не меньшим злом! Нельзя больше слушать брата. Нужно успеть и остановить. Иначе никак.
Будущий фиктивный супруг героини оказался под пытками из-за преданности наследному ксаю (титул наследного принца в этом вымышленном мире).
Кап...кап...кап... Звук походил на сочащуюся в пещере воду. Он отбивался от стен и упорно ввинчивался в мозг с единственным напоминанием — со звуком из тела уходят силы. Если это продолжится, он не выживет.
Рэйм Фолиз попытался шевельнуть пальцами рук — слушаются. Значит, можно бороться. Нужно вплести сознание в мир вокруг и оттуда контролировать собственное тело. Но сомнения уже вцепились в глотку волчьей хваткой.
Слишком много допущений за последний день! Они сбивают с толку. Если заподозрят в предательстве. Если отнесутся, как к врагу. Если станут преследовать его людей всерьёз. Если кровь обратится против него... И это лишь малая доля его личных бед. Ещё есть ноги, которые могут отказать. И тело, которое не перенесёт заклинание призыва.
Неожиданно звук изменился. Фолиз напряг теряющий остроту слух. Шаги! Вкрадчивые, но достаточно тяжёлые. Он узнает их везде, не поднимая век. Шаги наставника, а если совсем не повезёт — палача.
—Получилось? — тихий голос больно ударил по ушам, уже свыкшимся с почти полной тишиной вокруг.
—Нет, глава Син.
Значит, в подвале находился ещё кто-то? Рэйм Фолиз едва не рассмеялся вслух. Не обнаружить поблизости другого разведчика? Звучит, как глупая шутка! Только что он узнал о собственной слабости. И это выглядело забавно, чувствовать себя настолько беспомощным.
Но главная насмешка крылась в другом. Они порадовали врага. Ошиблись, ослабив сильнейшего! Только сказать это вслух нельзя. Не поверят.
Шаги стали ближе. А потом щеки коснулась тёплая рука. Неужели его кожа настолько холодна?
—Рэйм, — тихий голос ворвался в уши, освежая мысли. — Рэйм, ты слышишь меня? Хватит упрямиться. Призови их.
Ласка и забота. Голос наставника полон ими, как серебряная чаша лучшего в Хэйтуме вина. И так же лжив, как это вино. Отпив раз, можно захмелеть. А со всей чаши потерять разум. Он улыбнулся.
—Я... — собственный голос выглядел хриплым и слабым, — я... не могу... наставник...
—Ты всегда был упрямым, — тёплая рука продолжала гладить щёку, не позволяя разуму ускользнуть под спасительную сень забытья. — Но сейчас в этом нет смысла. Призови их.
—Я... не стану...
Тепло руки исчезло, сменившись прохладным веянием. Он замёрз, смертельно замёрз! Воздух в подвале пропитался сыростью и металлом. Кап, кап, кап...
Но скоро всему придёт конец. Нужно просто подождать. Совсем чуть-чуть. Если... Снова допущение! Этими «если» пронизана каждая мысль и замедлившееся биение сердца. Довольно слабостей. Сильный не предполагает, он знает наверняка. Знает, что смерть ближе с каждой вытекшей из тела драгоценной каплей. Знает и признаёт это. Никаких «если»!
Шаги отдалились. Сил поднять веки не было. Но он знал — глава Син уходит.
—Наставник... — тихо позвал Рэйм Фолиз.
Тишина. Звук шагов исчез. Ушёл или остановился, чтобы оглянуться? Невозможно определить размеры подвала и посчитать, сколько понадобится шагов, чтобы дойти до двери.
—Наставник... — упрямо повторил он. — Я не предавал Сокэм. Мои люди... не предатели.
Ответа он не дождался. Кажется, шаги возобновились? Или показалось? Сознание напоминало выбившегося из сил утопающего, уже не способного удержаться скрюченными пальцами за край полыньи. Опора рано или поздно выскользнет из рук. И тогда над головой сомкнутся тёмные воды небытия.
Героиня приходит в себя после экзекуции небесными молниями, которые перенесла, защищая ученика. Согласна с Богом судьбы, поступок благородный, но глупый :-) Саму сцену наказания не выставляю, так как ей отведена целая глава и там куча флешбеков.
Кто смотрит китайское сянься, в курсе, что это такое. Молниями пытают, казнят и они же являются неотъемлемыми спутниками во время самосовершенствования (небеса наказывают тех, кто, несмотря на естественные законы, пытается получить бессмертие или иные плюшки, совершив духовный прорыв).
Во всём полагаясь на Ин Сянхуа, Люй Инчжэнь в итоге оказалась совсем одна. Только Цай Чжэань, Бог войны и совершенный владыка Дворца Юньци, считавшийся её близким другом, сопровождал израненную Цзайхэ-цзюнь к Белому источнику дворца Дафэн.
Он помог Люй Инчжэнь снять верхние одежды и, поддерживая за руку, провёл к бассейну с кипящей молочно-белой водой. Случайные свидетели этого обвинили бы Цзайхэ-цзюнь в попирании всех небесных правил, ведь мужчинам и женщинам не следует касаться друг друга. Но к счастью, небольшой сад пустовал. Осуждать их было некому.
— Осторожнее, цземэй, — Цай Чжэань схватил покачнувшуюся Люй Инчжэнь за локоть, не позволив упасть на влажных камнях, устилавших дно бассейна.
Стоило ей опуститься в воду, как белесая пена приобрела розовый оттенок. Бог войны покачал головой, рассматривая выступающие над водой лопатки и плечи Люй Инчжэнь. Злые молнии били не только в спину. Там, где разряды коснулись бессмертного тела, белый шёлк порвался, обнажая глубокие рассечения на бледной словно нефрит коже. Такие раны не заживают быстро. Бессмертное тело бессильно, оно не исцелится само по себе. Требуются духовные силы. Но они истощены небесными молниями.
— Ах, цземэй, цземэй... — Цай Чжэань сокрушенно вздохнул. — Стоило ли так калечить себя? Ты ведь страж Великого барьера. Пусть бы Чжань-шэнь сам под молнии встал... безжалостный старик!
— Я приняла Фан Синюня в ученики, мне и отвечать за его грехи, — едва слышно ответила Люй Инчжэнь.
— Не знаю даже, кто из вас более упрям — ты или Юй Цзымин? Как собираешься теперь помогать Ин Сянхуа и своему дашисюну? Еле на ногах стоишь. И течение ци в тебе сейчас, как у смертного, начинающего совершенствовать дух.
— Фан Синюнь не выдержит пятидесяти небесных молний, — возразила Люй Инчжэнь.
— Какая упрямая! — воскликнул Цай Чжэань, грозя Цзайхэ-цзюнь пальцем.
Та, окинув его изучающим взглядом, мягко улыбнулась.
— Не печалься, сюнди Цай. Я быстро восстанавливаюсь.
— Ай-я! — Бог судьбы сердито взмахнул широким рукавом, — Не нужно передо мной храбриться, цземэй. Лучше скажи, где болит?
— Мне показалось, даньтянь повреждён. Но сейчас вижу, с ним всё в порядке, — успокоила его Люй Инчжэнь.
— Не ври мне, цземэй, — Цай Чжэань и не думал отказываться от расспросов. — Тебя кровью на Балконе наказаний вырвало. Моя душа едва из тела не выпорхнула от одного твоего вида! Говори, где болит? Я помочь хочу.
Люй Инчжэнь поморщилась, закрыла глаза и откинулась на бортик бассейна.
— Цземэй!
— Не кричи так. Я удовлетворю твоё любопытство, сюнди Цай. Вот здесь болит, — она осторожно коснулась грудины.
Цай Чжэань принялся неистово обмахиваться веером, разглядывая Люй Инчжэнь с видом лекаря, решающего, как поступить дальше с тяжёлым пациентом. Почувствовав его взгляд, та открыла глаза.
— Всё не настолько плохо, сюнди Цай.
— Можешь побыть здесь одна?
— Не беспокойся обо мне...
— Не могу не беспокоиться! — сердито перебил её Цай Чжэань. — Жди здесь, я тебе лекарство принесу.
С этими словами его тело растворилось в тёплом воздухе, оставив по себе ворох красивых золотистых искр.
Оставшись одна, Люй Инчжэнь принялась тереть грудину, пытаясь унять боль. По ощущениям, в этом месте кость треснула, а рёбра с ключицами разошлись в стороны. Она глубоко закашлялась, сплюнув целый сгусток темной крови. Юй Цзымин может радоваться. Ему, наконец, удалось навредить ей.
Она вытерла губы тыльной стороной ладони и без сил откинулась на бортик. Холодный камень приятно остужал горящую после молний спину. В голове шумело, а перед глазами плыло. Интересно, так ли чувствуют себя раненые смертные? Ответить Люй Инчжэнь не успела. Объявившийся Цай Чжэань приложил к её губам флакон, заставив проглотить горькую жидкость.
— Похоже на яд, сюнди Цай... — скривилась Люй Инчжэнь, борясь с тошнотой.
— Ты не доверяешь мне, Инчжэнь-цзе?