Флешмоб про бордели

Семьдесят девятый номер оказался длинным трехэтажным зданием с фасадом из зеркального стекла; Ричи разглядел тускло светящуюся витрину бутика, темные окна отделения государственного банка, а между ними — строгую черную дверь под синей неоновой вывеской «Авалон». У двери, привалившись к стене и скрестив руки на груди, скучали двое здоровяков в черных футболках и брюках.

— Мы выйдем здесь, — сказал дядя Антонио, тронув водителя за плечо. — Большое спасибо.

— Не за что, — безмятежно ответил тот и остановил машину. — Рады были помочь. Спокойной ночи!

— И вам.

— Спокойной ночи, спасибо, — сказал Ричи, уже ступив на тротуар и наклонившись к боковому окну.

«Вы нас не помните. Вы никого не подвозили».

— Хуан, как ты сюда заехал? — донесся до него голос жены водителя, когда машина уже тронулась с места, — Опять не там свернул?..

— Молодец, — сказал Аламо, положив руку на плечо Ричи. — Память им подправил?

Тот кивнул.

— Все правильно. Пошли, — с этими словами дядя Антонио увлек его к светящейся вывеске «Авалон».

— Погодите. Что это за место?

Но тут один из охранников на входе поднял брови и отлип от стены.

— Господин Аламо?

— Привет, Мигель. Как сам?

— Ничего, спасибо. Этот...

— Со мной, — сказал дядя Антонио, предвосхищая вопрос. Мигель, казалось, был удивлен присутствием Ричи. — Виктор в курсе, не волнуйся.

Охранник кивнул и распахнул дверь, и они шагнули в большой полутемный зал, освещенный синим светом. Негромко играла музыка. Центр зала занимала площадка, вымощенная кусками стекла, над которой, мерцая, медленно вращался свисающий с потолка зеркальный шар. Вдоль стен стояли круглые кресла; дальняя часть зала была скрыта за загородкой из матового стекла, оттуда доносились тихие голоса и позвякивание посуды. Ближнюю часть занимал бар, за стойкой которого Ричи разглядел темный силуэт бармена.

— Клуб?

— Кроме прочего. Ну, пошли, пошли...

Подталкивая Ричи в спину, Аламо быстро пересек зал; они оказались у почти незаметной двери около стойки бара. Бармен, казалось, не заметил их, занятый протиранием бокалов. За дверью оказался длинный коридор, ведущий к лифту. Из помещений, расположенных по обе стороны коридора, раздавались знакомые Ричи звуки — шипение масла, стук ножа о разделочную доску; в воздухе носились дразнящие запахи. У него заурчало в животе.

— Сюда, — дядя Антонио снова легонько подтолкнул его и без стука распахнул дверь в конце коридора, у самого лифта. Небольшой кабинет, куда они попали, был освещен лампами дневного света. Голые белые стены; сейф в углу, стол и два стула составляли всю обстановку. Из-за стола поднялся маленький бородатый человечек с залысинами и перехваченными сзади резинкой длинными волосами, одетый в серый костюм и сорочку.

— Тони, — обрадовано воскликнул человечек, но его улыбка померкла, когда он увидел Ричи. — Кто это?...

— Сядь, Виктор.

Тот тут же уселся обратно за стол, выжидающе глядя на гостей. Аламо закрыл дверь и только потом придвинул стул и сел напротив.

— Я по работе. Залечь надо на дно на пару дней. Нужна комната. Чистая, — с нажимом добавил он.

— Конечно, — кивнул Виктор. — Все сделаем. Но ты хоть можешь сказать, в чем дело?

— Парня видишь? Это сын Его Величества. Внебрачный, — сказал дядя Антонио, когда собеседник, выпучив глаза, уставился на Ричи, а потом снова вскочил и попытался поклониться. Сам Ричи, чувствуя себя глупо и не понимая, к чему клонится дело, кивнул ему. — Есть сведения, что Армия духов попытается похитить или убить членов королевской семьи, до кого сможет добраться. Приходится прятать. Не бойся, сюда никто не явится, просто нужно пересидеть несколько дней.

Виктор, все еще ошеломленный, снова кивнул.

— Понимаю... Конечно, Тони... э... Ваше Высочество... мой клуб к вашим услугам.

— Вот и отлично. Значит, чистую комнату, хорошо? И поесть организуй.

— Конечно-конечно, — забормотал он, роясь в столе и доставая из ящика ключ.

— Министерство все оплатит. Когда заваруха закончится, составишь счет, и...

Дверь приоткрылась, и Ричи опешил, узнав человека, просунувшего голову в кабинет — это был знаменитый поп-исполнитель, кумир всех молоденьких девушек Парадианы.

— Привет, Вик! — жизнерадостно проорала звезда. — Пабло уже наверху, да?.. Погоди, а это что за красавчик? Ты же говорил, что мальчиков младше восемнадцати не держишь! Я тебе сто раз повторял, деньги не проблема...

У Ричи отвисла челюсть. Дядя Антонио тем временем медленно обернулся, смерив певца нехорошим взглядом.

— Исчезни, — попросил он.

— Что значит «исчезни»? — возмутилась звезда, открывая дверь и нависая над ним в полный рост. — Ты хоть знаешь, кто я такой?

— Знаю. А ты знаешь, кто я такой?

— Нет, и мне...

— Министерство внешней и внутренней безопасности, — негромко проговорил Аламо, демонстрируя звезде удостоверение. — Вот и познакомились. А сейчас давай, сделай себе одолжение и исчезни.

— Франческо, — нервно подал было голос хозяин клуба, но Франческо быстро все понял, побледнел и пулей вылетел прочь.

Ричи, сбитый с толку и злой, почувствовал, как его лицо заливает краска.

— Так... что это за место?

— Потом объясню, — сказал дядя Антонио, чуть ли не выхватил у Виктора ключ и вытолкал Ричи из кабинета.

Лифт поднял их на третий этаж, и когда половинки двери разъехались в стороны, Ричи увидел длинный, тускло освещенный коридор, похожий на тот, внизу. Пол был покрыт мягким темно-синим ковром. У одной из дверей о чем-то тихо переговаривались между собой две девушки — коротко подстриженная блондинка и другая, с кожей цвета шоколада и длинными вьющимися волосами. Одежды на обеих было минимум; блондинка держала в руке плеть, а на поясе ее кожаных шортиков висела пара наручников.

— А... — сказал Ричи.

— Баб не видел? — буркнул Аламо, подталкивая его в спину. Девушки выглядели немного удивленными и косились на дядю Антонио, пока тот возился с замком комнаты, но вопросов задавать не стали.

Стены в комнате, большую часть которой занимала огромная кровать, были обшиты темно-красным; на стене над кроватью — картина, изображающая силуэт соблазнительно изогнувшейся женщины на фоне закатного неба. На тумбочке слева — телефон и настольная лампа; справа у стены, прямо на полу, высокий светильник, тоже темно-красный, рядом с ним кресло. Напротив кровати, у большого панорамного окна, на еще одной тумбочке стоял большой плазменный телевизор. Дверь из матового стекла вела в крошечную ванную комнату.

Едва войдя и заперев дверь на ключ, Аламо заглянул за спинку кровати, несколько секунд шарил рукой по стене, потом согнал присевшего было Ричи и полез под кровать. Появившись оттуда и даже не отряхнув брюки, он открутил крышку с трубки телефона и стал что-то там высматривать, потом где-то с минуту повозился с лампой, поднял подушки на кресле, и лишь после этого, вздохнув, уселся в кресло и стал шарить в карманах, ища сигареты.

— «Жучки» искал, — сказал он в ответ на недоуменный взгляд Ричи. — Вик сказал, что комната чистая, но мало ли что... Ну что, понял, что это за место, или тебе объяснить?

— Да понял... — пробормотал тот. — Но бордели же запрещены, нет? И откуда здесь могут взяться «жучки»?

— Долгая история... В общем, да, проституция у нас была объявлена вне закона еще двадцать лет назад. Бордели все позакрывали, но ты что думаешь, сутенеры с девочками просто так вот взяли и исчезли? Фига с два. Перекочевали все в трущобы, в неблагополучные районы, и продолжили бизнес. И клиентов меньше не стало, только у полиции работы прибавилось. И ладно бы только притоны накрывать, а то интересности пошли. Решил, скажем, кто-то по девочкам пойти, а находят его в переулке с вывернутыми карманами и перерезанным горлом. Весело, а?

Ричи хмыкнул.

— Ну вот... Короче, в один прекрасный день нашли вот так одну важную шишку из представительства североимперской компьютерной корпорации. Жена-то дома осталась, вот он и решил гульнуть. А его ограбили и ножом в бок на память. И тогда Оскару Сингуэрре, министру нашему, пришла в голову идея. Предложил открыть в столице маленький такой карманный бардачок для важных персон. Под колпаком министерства, разумеется. Виктора из тюрьмы вытащили — он за сутенерство срок мотал — набрали девочек, создали ему прикрытие, клуб этот...

— А министерству это все зачем?

— Ну, смотри. Во-первых, проценты с доходов. Для министерства это так, карманные деньги, но все-таки. Во-вторых, да в главных вообще-то... Ты уже понял, какая тут клиентура, нет? Знаменитости всякие, политики, бизнесмены. Дипломаты иностранные. У многих семьи, дети. Мне продолжать?

— Шантаж, — кивнул Ричи, слегка улыбаясь.

— Все правильно, шантаж, — согласился дядя Антонио. — Почти во всех номерах здесь установлены скрытые камеры и «жучки». Если надо, припирали клиента к стенке, предъявляли записи и советовали начать сотрудничать. Иностранцев в основном — знаешь, сколько шпионов так завербовали? Сам я в этом проекте не участвовал, но историй много наслушался. Ну и на наших не мешает компромат иметь — послушней будут.