Шахматист-медик 197X - срыв-покровов в "Переигровке" Щепетнева - и Пенза, пемза, а может и Пермь
Автор: AntiDuckПарень в неполные 17 лет живёт как советский аристократ - свой дом (наследство деда), машина ЗИМ, куча денег на сберкнижках, очень внимательно и аккуратно относится к внешнему виду, и передвигается по сюжету то в классических костюмах (в смысле то двойка, то тройка), то даже во фраке.
Хочу отметить, что такие люди и в СССР и в Новой России были и есть - и безусловно производят очень сильное впечатление тем, что они "выше всего этого". Так что тут автор прав, очень интересный ход.
Для меня, неожиданно, много _фактов_ стали абсолютно новыми. Например, что с помощью иностранного FM приёмника случайно частные лица обнаружили прослушку дачи партийца на высокой должности. И еще - перл за перлом, цитаты внезапно хорошие
• подражание великим порождает иллюзию величия
• люби не то, что хочется любить, а то что можешь, то, чем обладаешь
(В Осторожно, Модерн это произносят иначе: Если не можешь жить с тем, кого любишь, живи с тем, с кем можешь)
• Холодная голова, чистые руки и горячее сердце. Классическая триада синдрома Шпрунда, между прочим (Я всегда знал, что чекисты определенно нездоровы, но не знал диагноз, кроме паранойи :)
• Присутствующие медленно фланировали по залу, подходя близко к нам, но не заговаривая. Видно, не будучи формально предоставленными, разговаривать здесь не принято. Правящие классы отгораживаются от народных масс барьерами этикета
• И в заключение приведу слова великого человека: люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов.
Так я сказал - и услышал аплодисменты. Не то, чтобы долгие, продолжительные, переходящие в овацию, но - аплодисменты были. Не мне, Ленину. Его слова о глупеньких жертвах обмана нужно каждому повторять ежеутренне. Проснулся - и повтори. А перед чтением газет и включением телевизора - особо"
- реально как pearl - как жемчуг в теплом мелком песке пляжа - в-целом рутинного повествования, которое потихоньку сводится к шахматной галиматье - т.е. многочасовому высиживанию вариантов ходов гроссмейстерами и прочими чемпионами. Несколько цитат из книги, которые
Я думаю, все в курсе про дефицит как писчей, типографской так и туалетной бумаги - из-за того что целлюлоза - стратегический ресурс для военки, и про туалетную бумагу вроде бы Суслов сказал: "Газетами подотрутся" - когда ему предъявили требуемый объем производства для обеспечения туалетной бумаги всего населения. Ну и другая распространенная штука - что местный наркоз при лечении зубов в Германии и Европе в-целом применяли с 30-х годов, но СССР долго сопротивлялся - т.к. наркоз или производственные мощности для него и сырье надо было закупать за границей за валюту - а советского человека старались "воспитывать" в духе преодоление тягот и лишений мирной жизни, плавно переходящей в военную без видимых изменений.
Вот пассажи про советскую медицину в "Переигровке" и хочется обсудить.
Во-первых, ГГ смело заявляет о том, что в СССР провозглашалась важность жизни и здоровья каждого советского человека, а и оплата труда врачей и инвестиции в медицину выполнялись по остаточному принципу - конкретно - водитель Скорой без диплома зарабатывал больше чем врач или тем более медсестра с дипломами - за одну и ту же смену. Оснащение клиник, больниц, снабжение лекарствами (особенно импортными, особенно новыми) - производилось по остаточному принципу, а еще медиков ...
Во-вторых, обучение как студентов-медиков, так и в-целом высшее образование - строилось по принципу обязательного для студентов бессмысленного времяпровождения где-то на 1/3 учебного года - включая, но не ограничиваясь - поездка на картошку на 1-1.5 месяца, академические часы на историю партии, диамата и прочий истмат, комсомольская активность - собрания, митинги, демонстрации, субботники и т.д.
В-третьих, студенты-медики середины 70-х могли учиться по учебниках 60-х, которые в среднем соответствовали, например немецким учебникам конца 50-х - как из-за ограничения доступа профессуры к иностранным актуальным исследованиям, конференциям, просто журналам и книгам, так и потому, что запуск в подготовку нового учебника, скажем, в 1973-м году, означал фактическую его печать, эдак в 1976-м году, а студенты получали его где-нибудь в 1977-78 .. Честно говоря, про советскую цензуру и ограничения в доступе к актуальной информации я знал всегда, но не думал, что учебники по медицине _настолько_ устаревали - причем не только в 70-е, но, понятное дело и в 80-е и дальше
В-четвертых, методы аппаратного исследования - ну были рентген и флюорография (вроде, тот же рентген с другим названием) - а вот УЗИ, допплерография, сложные анализы крови, и то самое модное сегодня МРТ - были в СССР недоступны для абсолютного большинства населения. И приходили в Союз (в-основном уже в экс-Союз) - с большой задержкой.
В-пятых, и это придётся цитировать - самая советская больничная система была во-многом профанацией
— Это совсем не трудно, — сказала она, когда мы вернулись. — Почувствовала, увидела, сделала.
— Именно. Так что дежурство прошло не зря. В некотором роде.
— Почему в некотором?
— Все эти препараты — хлористый кальций, глюконат кальция, глюкоза, папаверин с дибазолом, всё, что мы делали, требуют внутривенного вливания крайне редко. Если больной в коме, например. А если такие, как сегодня… Вот капельница с глюкозой. Двести миллилитров пятипроцентной глюкозы капаем в вену — зачем? Глюкоза превосходно всасывается в кишечнике. Выпей стакан того же пятипроцентного раствора, если вдруг нужна организму глюкоза. А лучше виноградного сока — там и глюкоза, и витамины, и много чего еще полезного.
— А зачем капают? — спросила Наташа.
— Визуализация процесса. Больной лежит под капельницей и видит, что его лечат, что о нём заботятся. Соответственно, организм, ободренный лечением, включает механизмы саморегуляции и самовосстановления, и больной идёт на поправку. Эффект плацебо. То ж и с другими препаратами. Глюконат кальция и хлористый кальций можно принимать внутрь, папаверин с дибазолом, много чего. И, кстати, какой диагноз у отказника?
— У кого?
— У мужичка, что отказался от инъекции.
— Вегетососудистая дистония.
— Такой болезни западная медицина, между прочим, даже и не признаёт. И уж тем более не лечит в стационарах за счет налогоплательщиков. Сколько тут он лежит? Вторую неделю? И будет лежать дальше. Вот его и того… горячими уколами пользуют. Больные любят горячие уколы, ну, так давайте назначим. Дёшево, сердито, и больной доволен.
— Что в этом плохого?
— Шаманство это, а не медицина. Есть такая книга, тоненькая, но стоит толстых. Effectiveness and efficiency, автор некто Кокрейн. Хочешь, дам почитать. Суть — рассматривать лечение не как искусство, а как науку. Строго на основании научных данных, а не потому, что кому-то кажется, будто хлористый кальций помогает при вегетососудистой дистонии.
— Ты считаешь, что западная медицина лучше нашей?
— Я считаю, что нельзя построить коммунизм, не овладев современными научными знаниями, — ответил я.
...
Мы говорили, а шприцы варились в кипятке, распространяя особый медицинский запах.
— Взять хоть инъекции. Мельчайшие частицы крови всё равно остаются на иглах и шприцах, как не обрабатывай, и кто знает, что попадает больным вместе с глюконатом кальция и глюкозой. Шприцевой гепатит, он штука смертельная.
— Но мы же спрашиваем больных, был у них гепатит, или нет.
— А если больной не знает? Да и откуда ему знать? Есть такие гепатиты, ни А, ни В, их никаким анализом не определишь, а потом бац — и пора умирать.
— Так что же делать?
— На разовый инструментарий переходить. Разовые шприцы, разовые иглы, разовые системы для капельниц. Сделал инъекцию — и в утилизатор. Ну, или в мусорное ведро, если живешь в отсталой деревне.
— Но ведь дорого!
— Не так и дорого. Стоимость шприца всяко дешевле стоимости препарата, если это не водичка на киселе. Ну, а хоть и дорого, так ведь здоровье и должно быть самым дорогим у человека, разве нет? Будут и у нас разовые шприцы, мы доживём. Не сразу, но будут. А пока нужно поменьше назначать инъекций той же глюкозы, глюконата кальция или всяких витаминов.
— Тебе, Чижик, и витамины не угодили?
— Не мне, а науке. Назначение тиамина и пиридоксина при вегетососудистой дистонии ничем не обосновано — факт. Ну, разве что больной как сядет, так и вспомнит, что его лечат. Взять хоть тиамин. Суточная потребность — один миллиграмм. Хлеб, каша, овощи доставляют его достаточно. В одной ампулке — пять миллиграммов. Вводить пять миллиграммов тиамина человеку — все равно что наливать литр воды в уже наполненный стакан. Одно безобразие.
— Так что, наше лечение не помогает?
— При вегетососудистой дистонии? Помогает. Отдых. Полежит здесь больной, и ему станет лучше. Рабочий отдохнёт от станка, колхозник от трактора, домохозяйка от кухни. Еще воздержание от водки, по большей части. Ну, и мы ж не одними витаминами лечим.
— Ты, Чижик, конечно… Умный, книжки немецкие читаешь, журналы английские. В Америке побывал, в загранице. И твои рассказы… извини, но это то ли сказка, то ли дразнилка. Нам работать здесь, а здесь назначают витамины и глюкозу. И шприцы хорошо если не битые, и иглы тупые. И зарплата тупая тоже.
— Могу не рассказывать.
— Нет, рассказывай. Только пойми: для нас это как луна в небе. Смотри, не смотри, не достанешь.