Что для тебя писательство?

Прилетел флешмоб, откуда не ждали. Обычно тут был, а сегодня в ВК. Кидаю сюда. Рассказывайте, в конце концов это на самом деле самое важное. 

А про меня... Начнём по порядку. Что для меня писательство:

1. Нежно-розово-поросёночное. 

В школе я любил писать сочинения. Лепил эпиграфы (чаще всего придумывал их сам), растекался мыслью про древу. Бумагу и чернила не экономил, графоманил, не жалея учительских глаз. Как-то раз, помнится, классе в четвёртом, задали нам написать сказку, и я заново открыл телепортацию, почему-то через волшебный сундук. Слетал в Антарктиду, на Кавказ и в Анапу. Сказка получилась крайне реалистичной в том смысле, что заграничных путешествий там не было. Без загранпаспорта и визы в капстраны не слетать было и через волшебный сундук. Так бы и графоманил до глубокой старости, но наступило...

2. Пубертатно-задыхательно-несчастное. 

Об этом периоде я писал в "Не задохнуться". Получил я в свои 14-15 лет психологическую травму. Что мы, как не сумма всех психотравм, полученных в детстве? Накрыло меня так знатно, что стало писательство...

3. Жгуче-со-стыдом-сжигательным.

У меня появилась аллергия на собственный текст. Я не забыл детскую мечту стать писателем, но писать не мог. Напишу абзац, прочитаю и, с пылающими от стыда ушами, уничтожаю. Так было до того, как меньше двух лет назад писательство сыграло роль...

4. Терапевтически-изливательную.

В состоянии глубокого душевного раздрая я, чтобы не поддаться жгучему желанию утопиться в ближайшем болотце, отправил на смерть героя-суицидника в моём первом романе "Сдохни, Борзов!". Такие чудесные терапевтические свойства писательства открыли мне ещё одну его ипостась:

5. Гештальто-закрывательную.

Я строчил рассказы по историям из жизни, мстил обидчикам, искал оправдания себе, занимался самобичеванием, если не находил. Один за другим я с треском захлопывал гештальты так, что штукатурка осыпалась. Следом уходили обиды, стыд, злость. Зудящие шрамы и открытые раны становились литературой и переставали теребить мне душу. Теперь они теребили нервы читателям, но им, вроде, нравилось. Чем больше писал, тем больше новых нейронных связей создавалось в мозгу, и писательство стало...

6. Облегчительно-предохранительным. 

Количество сюжетов, персонажей, локаций, миров, образов множилось хаотично и бесконтрольно. Они зудели у меня в мозгу и толкались локтями. Они просились наружу, а сзади напирали новые. Чтобы голова не взорвалась, пришлось выпускать. До того, как я настроил себе базу, писал по три книги одновременно. В то время пошла обратная связь от читателей, максимально позитивная. Башка зачесалась, вылезли из неё золотые зубцы и солнце бликовало на моей роскошной короне. Так было, пока мне её не сшибли. И тогда писательство стало...

7. Потенциально-профессиональным. 

Я понял, что нахожусь в самом начале пути, и корона моя картонная из бургер-кинга, а если хочу стать настоящим профессионалом, надо учиться и пахать, пахать и учиться. А не буду — останется писательство развлекательным хобби и не более. Тоже неплохо, но я мечтаю о новой стадии писательства:

8. Признательно-обогатительно-освободительной.

...

...

...

Здесь пока пусто. Пока...

А для вас? Признаюсь честно: во флешмобах участвовал уже не раз, а ответы коллег читал не всегда. А сейчас ну очень интересно.