Использование архетипов в литературе

В литературе ужасов встречается множество персонажей, придуманных человечеством ещё в древние времена. Подобные существа относятся числу так называемых архетипов – культурных концептов, трансформирующихся со временем, но сохраняющих при этом свои основные черты.

Одним из наиболее часто встречающихся в литературе (и не только) персонажей «тёмной стороны» человеческого бытия, является Голем – человекоподобное существо, созданное, по легенде, пражским раввином для защиты еврейского гетто. Этот сюжет литературно обработал Майнринк в своём знаменитом мистическом романе «Голем», по праву считающемся одним из самых ярких образцов такого направления, как мистический реализм. Хотя, конечно, произведение Майнринка является сатирой на массовое сознание, охваченное неясной подсознательной жаждой освобождения из-под власти «создателя», «отца». Человек в данном романе так же обречён на поражение, как и Голем, который служит метафорой мелкого и среднего буржуа, чья жизнь постепенно механизируется в результате борьбы за существование в условиях капиталистического строя. 

В целом же, архетип Голема скорее можно рассматривать как пример стремления человека к власти над своей жизнь, к избавлению от третьих сил. Эта тенденция нашла отражение и в теории Фридриха Ницше о сверхчеловеке, по которой человек должен занять место Бога, став, таким образом, фактором, определяющим свою судьбу. 

Голем, конечно, как мифологическое существо, имеет свои «монструозные» черты и привлекает писателей и читателей как тот, кто восстаёт против своего создателя. Будучи априори сильнее человека, он символизирует неотвратимость гибели для того, кто пытается принять на себя божественные функции творца, подателя жизни. В то же время Голем нарушает определённое религиозное и социальное табу – ниспровергает основы человеческого бытия, совершает поступки, противоречащие представлениям о гармонии общественных отношений. 

Архетип Голема трансформируется в литературе довольно свободно, избавляясь от «глиняности» и приобретая порой черты, свойственные настоящему человеку – например, интеллект, способность чувствовать. 

В западноевропейской литературе архетип голема нашёл наиболее яркое отражение в произведениях так называемого «чёрного романтизма», или готики. Например, созданное из трупов существо в романе Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» заявляет о своих «человеческих» правах, восстаёт против своего творца, относящемуся к нему всего лишь как к продукту эксперимента. 

Архетип Голема широко представлен и в творчестве Гофмана, где служит для разработки романтического мотива двойничества. Например, механическая кукла девушки, выполненная настолько виртуозно, что влюблённый молодой человек не замечает подмены – её безжизненности и механистичности. 

С развитием прогресса Голем получает новые черты – он превращается в плод науки, кибертехнологий. Проще говоря, становится роботом. Например, Станислав Лем написал в 1973 году рассказ «Голем XIV», в котором боевой робот обращает свою огневую мощь против своих создателей. 

В современных фильмах «Я, робот», «Живая сталь» и многих других големы-роботы служат своеобразными «зеркалами», в которых герои-люди могут увидеть отражение себя самих, пройти тест на человечность. 

Иногда архетип Голема разрастается до невероятных масштабов. Подобный сюжет бунта машин представлен, например, во франшизе о Терминаторе. Первая часть данной серии, представляла собой, в первую очередь, фантастический ужастик, в котором героиню преследует непобедимый убийца. Родился сценарий этого фильма, как известно, из ночного кошмара Джеймса Камерона.

В фильмах о Чужом проводится идея создания идеального биологического оружия, обращающегося не только против своих творцов, но против всего мира – этот «голем» подобен вирусу, истребляющему всё живое. Однако образ Чужого сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Если в традиционном сюжете создатель, как правило, стремится уничтожить своё творение, то в фильме Ридли Скотта люди, зная об опасности «голема», намереваются его использовать – то есть игнорируют опыт своих предшественников. 

Таком образом, мы видим, что суть архетипа в том, чтобы трансформироваться, подстраиваться под требования времени и автора, сохраняя при этом основные черты.

В чём же секрет «популярности» подобных концептов? Почему они снова и снова появляются в культуре и произведениях искусства? 

Дело в том, что архетипы – и этим они отличаются от штампов и клише – заключают в себе вечные сюжеты и образы, не теряющие актуальности по сей день. Кроме того, они привносят в произведение «багаж» - все те смыслы, которыми успели обрасти за прошедшие тысячелетия. 

В связи с этим приходится говорить не столько об использовании архетипов, сколько об их разработке. Каждый автор старается трансформировать приглянувшийся концепт так, чтобы создать что-то своё.

Продолжая разбирать Голема, давайте определим его основные – так сказать, неприкасаемые – черты.

Первая из них – это искусственное происхождение. Голем не рождён естественным образом, он создан. Из глины, металла, плоти, дерева или является продуктом кибертехнологий (компьютерная программа – как в фильме Бретта Леонарда«Виртуозность») – не важно. Все эти элементы вторичны и не меняют сути. Это как раз то, чем «обрастает» архетип по мере его использования в художественном произведении.

Вторая основная черта Голема – он сильнее своего творца. Физически или интеллектуально – опять же, не существенно. 

Вот, пожалуй, и всё. Остальное может свободно подвергаться переработке. 

Будет ли Голем восставать против создателя или нет, окажется ли он просто монстром, несущим угрозу, или станет мерилом и зеркалом человечности – вот те ракурсы, которые писатель выбирает сам в соответствии со своими художественными задачами. 

В любом случае, архетипы используются по сей день, причём довольно активно, так что умение обращаться с ними для писателя является немаловажным навыком – в том числе, и потому, что знание существующих архетипов поможет избежать банальности в их разработке. Ведь каждый стремится создать что-то своё, по возможности новое и уникальное. 

Теперь перейдём к практике создания монстра на основе архетипа Голема.

Допустим, мы хотим написать рассказ в духе бодихоррора – субжанра, основной чертой которого является трансформация человеческого тела. Рычагом, создающими ужас, в бодихорроре служит страх физического уродства, неприятия физических отклонений обществом, а также потери своей личности.

Давайте набросаем сюжет. 

Начнём с завязки. Некий учёный стремится создать существо, обладающее особым качеством, недоступным самому герою. Возможно, позднее он планирует развить его в себе и для начала проводит эксперимент. Здесь требует мотивация. Сейчас у нас нет цели создать шедевр, так что не будем слишком изобретательны. Допустим, что учёный потерял жену и ребёнка и теперь хочет их воскресить. У него есть теория, что человек, развивший в себе определённое качество путём неких физиологических изменений, становится способен оживлять умерших. Он называет это «ген Иисуса» (вы же помните притчу о воскрешении Лазаря?).

Главный герой решает создать подобие человека – гомункула – наделив его соответствующей способностью. Естественно, с дальним прицелом: если всё получится, проделать такие же изменения с собой. Подопытный же подлежит уничтожению.

И вот гомункул создан – возможно, это тяп-ляп созданное существо, не очень-то даже и похожее на полноценного человека. А может быть, учёный использовал умирающего от алкоголизма или наркомании соседа. Это зависит от способности Главного героя создавать живых существ – то есть, от авторской фантазии.

Сразу разобраться, на что способен гомункул (будем так его условно называть), трудно. Нужно провести опыты. Учёный заставляет его оживить кролика-лягушку-мышку и так далее (ну, или что-то одно). 

Убедившись в том, что результат есть, главный герой радуется и намеревается уничтожить более не нужного гомункула. Однако тот в корне не согласен с подобным намерением своего создателя. Он хватает его и проводит с учёным те же изменения, которые тот проделал с ним, только действуя более радикально – полностью перекраивает его тело, чтобы добиться нужного эффекта. Оказывается, у него есть и такая способность – назовём её побочным эффектом (на неё вполне можно намекнуть чуть раньше, примерно в последней трети рассказа – чтобы для читателя это не стало слишком уж надуманным сюрпризом). 

Пока я это писал, мне пришла в голову идея… Сюжет, вроде получился вполне сносный. Пожалуй, пойду накропаю такой рассказ – чего добру пропадать?