Улыбка, юмор и сарказм?

Петрович постучал в окно, махнул нам рукой – мол «пора», и ушёл.

Я собрала полотенце, простынку, выбрала рубашку и штаны посвободнее из папиного, носки, тапки.

«Надеюсь, гость не сбежит из бани, а-то не ловко будет перед соседом – он так старался! На всякий случай провожу».
Постучать не успела – Петрович уже ждал у двери, завёрнутый в простыню, и в банной шапочке. Босиком.

- Ну, заходите, гости дорогие. – Радушно позвал он. 

- Я подтолкнула Джека войти. И сама ступила внутрь, но чисто, чтобы тепло не выпускать.

- Михал Петрович, Вы там не сильно его пытайте, он нам ещё живым нужен. И он по-русски не бельмеса – Вы уж как-нибудь жестами, хорошо?

- Не волнуйся, дочка, разберёмся.

- А, и вот тут простынка, полотенце...

- Ничего не нужно, у меня всё есть! 

- И шампунь?

- И шампунь. Давай, дорогой, – Похлопал Джека по плечу. – разоблачайся, попарю от души! Я буду ждать в парной, что-то холодно здесь.

- Спасибо, Михал Петрович!

И тот исчез за дверью предбанника.

- Пытать? – Спросил Джек. Он не выглядел испуганным, скорее был озадачен.

- Ну а Вы как думали? – Решила подыграть. - Не уследили за подопечными, позволили им сбежать. Приказов опять же не выполняете...

Он понимающе кивнул.

- Будете делать всё, что Вам скажут.  Зайдёте, там разденетесь, завернётесь, как Петрович. Вот простыня – положила ему на плечо. - Женщин там не будет, поэтому босиком можно и нужно. Заодно помоетесь – Петрович поможет. Ну что, пожалуйте на экзекуцию? –  Открыла дверь предбанника. 

Он вздохнул. Переступил через порог и закрыл за собой дверь.

Я вышла. Меня распирало, но рассмеяться я себе позволила, только когда вошла в дом убедилась, что двери плотно закрыты.
- Ну что там у тебя? – Спросила мама.

- Он думает, что Петрович его пытать будет. – Сквозь смех проговорила я.

Леська тоже захохотала, а мама не поддержала нашего веселья:

- И нравится вам над человеком издеваться!

- Ну а как ещё иностранцу объяснить, что такое баня??