Черный бармен

Заядлые игроки стали исчезать из казино при отеле "Hard rock".

Петри Свенсон – хозяин казино, забил тревогу:

– Что вообще происходит? Почему постоянные клиенты перестают к нам заходить, даже еще не обанкротившись?

Старший Крупье:

– Слышал клиентские разговоры за рулеткой, так они судачат, что Черный бармен, к которому наши отправляют клиентов за метаамфитамином, ЛСД, "экстази"...создает новые наркотические коктейли, которые лишают клиента игровой зависимости.

Свенсон(краснея от гнева):

– Почему мне об этом сразу не доложили?

Старший крупье(пожимая плечами):

– Не верили, сначала, что такое возможно, думали – слухи, потом сами стали замечать убыль постоянных клиентов, но это происходило так медленно, так постепенно, что долгое время связать одно с другим не решались...пока Вы статистику не показали.

Вечером того же дня, Свенсон, прихватив с собою двух охранников, отправился в логово Черного бармена.

Лаборатория последнего впечатляла, в полуразвалившейся финке под Эстепоной, "Черный" развел поистине бурную деятельность: колбочки, пробирки, змеевики, штативы для оных, громоздились в ангаре за домом сотнями, если не сказать, что тысячами; неизвестного обывателю предназначения приборы валялись тут и там десятками, большинство в полуразобранном, самодельно дополненном и подключенном к электросети виде. В ангаре царила тотальная антисанитария: почти все предметы были покрыты солидным слоем пыли со свежими следами от пальцев владельца.

Сам "Черный бармен", с непрошибаемым спокойствием на лице встретил непрошенных гостей, что уже покоробило Свенсона.

"Черный бармен" или "Черный варщик" был белым, как мел негром-альбиносом, на редкость здоровенным детиной лет сорока пяти.

Свенсон:

– До меня дошли слухи, что наши дела, пересекаясь, перестали приносить доход, и даже наоборот...

Черный:

– Медленно слухи доходят до вас...

Свенсон(резким движением руки сметая со стола груду колб и пробирок, садясь на расчищенное пространство перед сидящим на стуле варщиком):

– Что будем делать?

Черный:

– Полсотни человек вылечил, буду лечить и тебя.

Свенсон(усмехаясь):

– А мне оно надо?

Черный(уверенно кивая):

– Уж поверь, надо.

Свенсон:

– У меня нет игровой зависимости, только зависимость от растущих доходов моего заведения, и смертельное огорчение от того, когда этих доходов нет.

Черный:

– И это вылечу?

Свенсон(свирепея, и с силой толкая ногой стул Черного, который едва не опрокинулся):

– А мне это надо?

Черный(все так же невозмутимо):

– Уж поверь, надо.

Непрошибаемое спокойствие собеседника кого угодно может вывести из себя, а потом и умиротворить ..на время.

Свенсон(успокаиваясь):

– Ну? Чего ты там нахимичил?

Черный:

– Да так, балуюсь с дофаминами, нероадреналином, серотонином, и прочими нейромедиаторами. Я только по твоему виду и поведению уже смогу сказать приблизительно – какой гормональный коктейль бурлит в твоей крови прямо сейчас; чуток зная человека скажу – отчего в нем именно такая химия, а если еще и анализ крови сделать, то быстро соображу человеку нужного состава внутривенный коктейль. Тут, правда, сердечко хорошо бы сперва проверить, тот же серотонин – дюже токсичная штука. Я уже могу заменить любое твою пристрастие на другое, и удовольствия от жизни ты будешь получать больше прежнего. Хочешь, сделаю тебя самым счастливым человеком на свете, и стань ты хоть бомжом после этого, будешь мне век благодарен за это?

Свенсон:

– В Бога играем?

Черный:

– С эволюцией заигрываем.

Свенсон(охране):

– Переломать Черному все пальцы на руках, разгромить здесь все.

Время шло, пальцы Черного срастались, доходы Свенсона росли, умирала от рака дочь хозяина казино. И, вдруг, стало как-то Свенсону не до доходов: доктора "дали" дочери от силы год жизни, и постепенно, мысли Свенсона все чаще стали возвращаться к последнему разговору с Черным:"А не навестить ли калеку? А не попросить ли его сделать такой коктейль, чтобы доча последние месяцы жизни чувствовала себя самой счастливой на свете?

Наконец, Свенсон решился вновь навестить Черного:

Черный:

– Мне надо поговорить с твоей дочерью, чтобы выяснить, от чего именно она получала наибольшее удовольствие в жизни. Затем, я сфокусирую ее внимание на ином, кхм, предмете. Когда твоя дочь немного увлечется этим предметом, я волью ей внутривенно коктейль немного большей дофаминовой концентрации, чем это мог сделать ее собственный организм в лучшие времена. Потом, под действием коктейля, твоя дочь продолжит заниматься выбранным предметом, закрепляя взаимосвязь между дофаминовой дозой в крови, и образовавшимися новыми нейронными связями в мозгу, чтобы последние работали всегда как кнопка, нажав на которую(вспоминая предмет интереса), организм самостоятельно выделял схожий по составу коктейль с моим...

Свенсон:

– Чертов гений, и каков может быть "предмет"?

Черный:

– Рекомендую твою собственную медленную смерть на ее глазах. Растянем ее на год, чтобы доча была счастлива до конца.

Свенсон(раскусывая нижнюю губу до крови):

– Других вариантов нет?

Черный(улыбаясь):

– Есть, хоть сборка жирафов из конструктора "Лего", но мне больше по нраву твоя медленная смерть.

Свенсон:

– Изощрённые пытки могут изменить твои предпочтения? Или деньги?

Черный(смеясь):

– Я сам с собою нахимичил уже так, что от пыток только счастлив буду, а деньги мне уже давно не интересны...

В последний год жизни дочери, и самого себя, Свенсон был счастливейшим человеком: наконец-то его перестала грызть жадность, утоление которой он раньше ошибочно почитал за счастье; главное, что дочь была счастлива, глядя на медленное угасание отца. Свенсон был доволен еще и тем, что процесс его собственного ощастливливания прошел без всяких там коктейлей. Это было важно, ведь Свенсон привык всего достигать в жизни сам...