Если друг оказался вдруг
Автор: Гилберт СавьеДумал, что в поддержку флешмоба про дружбу от Варвары Шульевой у меня ничего нет, но потом вспомнил, что тема дружбы у меня тоже затрагивается, хоть и в несколько непривычном ракурсе.
Гиллис оставил попытку понять, шутит барон, издевается или и сам верит в эти сказки, и развернулся к импровизированной сцене. Дети уже разделились по голосам и выстроились в два ряда, взобравшись на лавки — повыше и пониже. Раздались первые ноты аккомпанемента.
— «Волшебная флейта», — полувопросительно произнес он.
— Хор колокольчиков, — закивал головой Голденберг.
Детское пение неприятно поразило: они исполняли арию колокольчиков на языке оригинала, причем некоторые безбожно фальшивили. Гиллис инстинктивно поморщился.
— Это малыш Пьер. Бывает, берет неверную ноту, — прошептал Голденберг, потянувшись к Гиллису и вынуждая его склонить к нему голову. — Хотел я его сегодня не выпускать, но он так мечтал выступить перед гостями.
«Да тут добрая треть берет неверные ноты», — подумал Гиллис и так же едва слышно спросил:
— Почему вы говорите мне об этом?
— У вас прекрасный слух. Играете на чем-нибудь?
— На клавире.
— И я. Совсем немного. На контрабасе. Вы понимаете, о чем они поют?
— Нет, конечно, — пожал Гиллис плечами.
— Вы же воевали в Австрии.
«Интересно, о чем еще из моего военного прошлого он осведомлен?»
— И потому я должен знать языки всех, кого убивал? — хмыкнул бывший полковник.
— Ох, действительно, какая нелепость… — стушевался Голденберг, но через мгновение продолжил. — Они поют о дружбе. Вы знаете, что такое дружба?
— Кажется, знаю.
— Amicus est animus unus in duobus corporibus, — произнес на латыни барон и тут же перевел: — Друг — это одна душа в двух телах.
— Айзек, вы говорили, что мы могли бы стать друзьями… — тихо начал Гиллис.
— И я сказал это искренне, от всего сердца, — не дождавшись продолжения, подтвердил барон.
— Зачем вам это?
— Знаете, мсье де Савиньи…
— Просто Гиллис. По-дружески, — перебил его Гиллис, в точности повторив слова Голденберга, и тут же поймал на себе его мимолетный, оценивающе-внимательный прищур, через мгновение вновь обращенный к поющим детям.
— Благодарю вас. Вы не представляете, насколько это важно для меня.
— Почему же? — с оттенком иронии спросил Гиллис.
— Понимаете ли, — еще тише продолжил барон, — существуют друзья по необходимости — их мы не выбираем. Скорее, я бы сказал, приручаем. Но человеку всегда нужен кто-то для ума и сердца. Тот, кто его понимает, у кого есть с ним сходство.
— Вы считаете, я похож на вас? — усмехнулся Гиллис.
— Хочу это проверить, — загадочно пробормотал Голденберг.