Научные открытия в сюжетах (флешмоб)

Вроде бы эта тема до сих пор не была  раскрыта.  

Предлагаю такой флешмоб: как научные открытия (из любой сферы человеческого знания) повлияли на сюжеты ваших произведений. Может быть, дали толчок для создания персонажа или сюжетной линии, либо просто вдохновили на написание книги?

 Про обнаружение археологами одиночного захоронения вблизи районного центра Лахденпохья в Карелии я уже неоднократно писала — оно явилось импульсом для рассказа Тайна Мыса Смерти. Да, не только для формирования сюжета одного из главных героев (Гаутрека), но и для написания этого произведения в принципе.

После того как темной осенней ночью Асхильд ушла в посмертие вместе с его нерождённым ребёнком, Гаутрек всё время пропадал в корабельном сарае. Ивар Сундук, несколько лет назад обосновавшийся в Альдейгьюборге*, звал как-то Гаутрека в поход на восток, в Миклагард**. Когда готовишься к счастью, а приходит двойное горе, восточный поход может оказаться тем самым лекарем, который исцелит душу. Так подумал Гаутрек и согласился на предложение побратима.

Свежевыловленная и свежезакопчёная рыба с тепленькой ещё картошкой и зеленью под холодненькое светлое пивко пошла на ура. И, естественно, когда за столом собирается более двух представителей одного рода деятельности, разговор  – рано или поздно – скатывается на профессиональные темы. Но Оле беседа скучной не показалась, и она попросила Олега рассказать о результатах предыдущей экспедиции, которую археологи несколько раз упомянули.

–  Мы тогда нашли одиночное захоронение викинга конца девятого века. Причем располагалось оно здесь неподалёку – на Мысе Смерти, – поведал девушке Олег.

– А откуда вы узнали, что это был викинг? – прикинулась «шлангом» Оля.

Она, конечно, понимала, что все находки были тщательно изучены, обработаны и подверглись всяческому анализу. И, исходя из этого, учёные пришли к определенным выводам. Но слушать Олега было приятно. И пока он говорил, Оля могла без смущения смотреть ему прямо в глаза.

– Погребение было совершено по обряду кремации на стороне. Говоря по-человечески, тело где-то сожгли на погребальном костре, а на место захоронения перенесли прах умершего. Судя по найденным железным заклепкам, над погребением была поставлена деревянная ладья длиной примерно семь метров. Там же было найдено оружие, характерное для эпохи викингов в девятом веке – наконечник копья, два боевых топора и ещё кое-что. Всё это подтверждает, что на Мысе Смерти похоронили скандинава или, если уж быть совсем точным, носителя скандинавской традиции.

– Короче говоря, какой-то … хм… статусный викинг умер по дороге? И его здесь похоронили? – подвела итог Оля.

 – Да, может, и так было. Но интереснее всего, что в том же мужском захоронении мы нашли … три бусины. Две стеклянные – одна из жёлтого стекла с вкраплениями синего и красного, другая тоже стеклянная, но светлая и прозрачная, а третья – сердоликовая. И все эти бусины явно побывали в погребальном костре. Но, к сожалению, их тайна так и осталась неразгаданной.

– Как интересно! Может, он их какой-то девушке в подарок вез, или любимая дала ему амулет на счастье, – у Оли в голове зароились самые романтичные предположения.

– Мы этого уже никогда не узнаем, – ответил Олег и улыбнулся.

А вот фрагмент отчёта-первоисточника:

В результате раскопок широкой площадью было открыто погребение, совершенное по обряду кремации на стороне. По всей вероятности, оно было помещено в углубление у края скалы. Над погребением было поставлено килем вверх небольшое судно, приблизительно 7-8 м в длину (на это указывает распределение заклепок в плане). Глубина залегания была минимальной, не более 20 см, и поэтому деревянные части ладьи не сохранились. Но были найдены несколько десятков ладейных заклепок разных типов. Можно предположить, что это был целый объект, и элементы обшивки скреплялись разными по форме железными деталями. Кроме того, на заклепках нет следов воздействия огня, это значит, что погребенный не был кремирован вместе с ладьей.

Кроме железных элементов крепежа был обнаружен комплекс вооружения, характерный для эпохи викингов (IХ в.– первая половина Х в.). Это наконечник копья, два боевых топора, три навершия плетей с шумящими привесками. Еще были найдены несколько стеклянных и одна каменная (сердоликовая) бусины, несомненно побывавшие в погребальном костре.

Открытый комплекс является уникальным не только для Северного Приладожья, где впервые подобного рода погребальный объект был открыт и полностью изучен, но и для Северной Руси в целом. В настоящее время погребения с ладьями, которые, по устоявшемуся мнению, связывают именно со скандинавской традицией, в России известны были только в Южном Приладожье (Усть-Рыбежна), могильнике Плакун (Старая Ладога), а также в крупных курганных некрополях Гнездово и Тимерево.

Материалы изученного памятника «Калманиеми 1»с очевидностью подтверждают достаточно раннее присутствие скандинавов (или носителей скандинавкой традиции) на северном побережье Ладожского озера. Вполне вероятно, что они являются археологическим подтверждением сведений ряда саг о походах в Кирьялаботнир (= карельские заливы), локализация которых именно в Северном Приладожье представляется сейчас наиболее обоснованной.

А вот откуда у моей знахарки Русы из Сказки для людей среднего возраста "ноги растут":  из резюме статьи Т. Б. Сениченковой и С. О. Урюпова о раскопе 1973 г. на Варяжской улице /в Ст. Ладоге/.
(Статья представляет собой дополненный вариант публикации, вышедшей в журнале Stratum plus: Сениченкова Т. Б., Урюпов С. О. Горшок знахаря из Старой Ладоги // Stratum plus. 2017. N 5. C. 163–172.)

Тут даже про лечение ран знахарями сказано.

В 1973 г. в Старой Ладоге в раскопе на Варяжской ул. были найдены фрагменты лепной керамики с темно-серым веществом внутри. Это вещество было исследовано в лаборатории Отдела научно-технической экспертизы Государственного Эрмитажа методами электронной микроскопии с зондовым элементным анализом (PCMA) и газожидкостной хроматографии с масс-спектрометрическим детектированием (ГЖХ–МС). Проведенное исследование свидетельствует о том, что в состав представленного вещества входят: белый наружный слой березовой коры (береста), компоненты живого растения (растений), возможно — растительное масло, жир (или иные продукты) позвоночного животного, весьма вероятно — лососевых рыб. На основании проведенного исследования можно считать исследованное вещество лекарственным средством, скорее всего, наружного применения (мазью). Стратиграфический анализ позволил связать находку с языческим святилищем, разрушенным в 986–991 гг. В исландской Саге о Стурлауге Трудолюбивом есть эпизод: один из героев, будучи тяжело раненным, идет за врачебной помощью именно в Альдейгьюборг. Есть основания предполагать, что ладожское святилище, где не только отправляли культы, но и лечили недужных, было достаточно известно в эпоху викингов. В историческое время мелкотолченую бересту, смешанную со сливками, использовали для лечения ран и ожогов. 

Это, безусловно, не единственные примеры, когда научное открытие повлияло на написание моего произведения — про весь нонфикшен Викинговедение я уже промолчу.  

Ну, очень любопытно узнать, есть ли у вас произведения, так или иначе связанные с научными открытиями. Если присоединитесь, буду сильно благодарна за ссылки под этим постом.