С ностальгией о заброшке
Автор: Жанна ГирВ поддержку флешмоба https://author.today/post/402585 Романа Титова
Начну с того, что намедни сообразил, что в каждом из моих романов так или иначе присутствует сцена, где герои проникают в некое древнее урочище: пещера, храм, катакомбы, что угодно. В каждой, Карл! И я задумался. Нет, не над тем, что у меня беды с фантазией (тут, скорей некий подсознательный фетиш). Задумался я о том, нет ли у Вас, дамы и господа, в работах подобных сцен? Подойдут любые: от заброшенных жилищ до раскопок.
Будет интересно почитать. И, надеюсь, не мне одному.
Заброшенные здания есть, вероятно, в любом городе, в любом посёлке. Если они крупные (вроде бывших торговых центров, кинотеатров и прочего), то, как правило, охраняются, а если нет, то в лучшем случае стоят с заколоченными дверями и окнами, которые несложно вскрыть. Именно второе фигурирует в романе "Исповедь "автоледи" и рассказе "Ходики" из автобиографического цикла "Записки завистницы":
- Поцелуй меня, пожалуйста... - попросила я.
- Прямо здесь? - он немного растерялся - улица была достаточно многолюдной. Эту, старую, часть города я уже, за время "оттепели", успела изучить достаточно хорошо, поэтому уверенно свернула с улицы в проходной двор, затем в другой - уже не проходной, и мы оказались в заброшке - пустующем и полуразрушенном бывшем купеческом особняке девятнадцатого века. Там мы вместе и учились целоваться "по-взрослому". До тех пор, пока в кармане моей куртки не зазвонил смартфон: "робот-подчинённый" совершенно безэмоциональным голосом напомнила мне о том, чтобы я не опоздала к вечернему выпуску местных новостей, и сообщила то, о чём я догадывалась и без неё - меня ждёт "серьёзный разговор" с отцом.
- Ой! - от окна моей машины отшатнулась женщина в возрасте, которую я узнала не сразу. - В ней ещё и девка! Вы тут дом свиданий решили устроить?! Совсем уже оборзели?! Здесь же дети ходят! - голос женщины грозился сравниться по децибелам с шумом если не реактивных двигателей авиалайнера, то уж с двигателем тяжёлого грузовика - точно! Именно из-за "дома свиданий" я её мгновенно и узнала. И вспомнила, как однажды, лет пять с лишним назад, она "застукала" нас с Олегатором целовавшихся в заброшке девятнадцатого века, рядом с которой я сейчас припарковала "Жука", и гонялась за нами с метлой.
- Не ругайся, тётя Алла! Я одна здесь! - на самом деле эту "местную достопримечательность" звали Алиёй, но все в округе называли её тётей Аллой. Даже те, кто был... старше её по возрасту. Она была дворником.
- Сништ (Олегатор называл меня только так), ты, что ли? - как ни удивительно, но она тоже узнала меня, несмотря на то, что я, конечно, изменилась гораздо сильнее, чем она.
- Я... - буркнула я, выбираясь из машины - страха перед этой грозной дворничихой у меня уже давно не было. И тому были свои причины. Мне всё ещё очень хотелось спросить, не видела ли она поблизости рыжеволосую девочку лет семи-восьми, но я уже осознавала, что то было сном.
- Хорошая у тебя лягушонка... Дорогая, наверное? - децибелы в голосе тёти Аллы снизились до вполне терпимых для моих ушей, и я наконец сообразила, что так она обозвала моего зелёного "Жука". Вероятно, не только за цвет, а и за "выпученные глаза" - большие овальные фары, и за дизайн кузова. Я молча кивнула - откровенно говоря, до этого момента я никогда не задумывалась о том, что многие люди не могут себе позволить купить не только "Жука", но и гораздо более дешёвую машину.
- А что ты дрыхнешь-то в ней? Спать дома надо, - тётя Алла снизила децибелы ещё. - И желательно - не одной, - она подмигнула.
- С мужем поругалась, - я вовсе не собиралась рассказывать ей всё, что вчера случилось, но чувствовала доверие к этой женщине. Ещё с тех пор, как она почему-то вдруг перестала выгонять нас с Олегатором из заброшки, хоть мы её встречали возле этого дома не раз. Потом начали даже здороваться.
- Приходите ко мне вдвоём - я вас живо помирю метлой по жопам! Вы же созданы друг для друга - такие любящие глаза, как у вас с ним, я нечасто за свою жизнь встречала! - прокомментировала она, и я поняла, что тётя Алла подумала о том, что под словом "муж" мной подразумевался Олегатор. Это было уже слишком - я всё-таки не железная, и у меня из глаз потекли слёзы....
Одним словом, в то утро я не только узнала о том, почему когда-то давно, "в прошлой жизни", она вдруг перестала гонять нас с Олегатором, но и, выложив всю правду о своём положении, нашла себе временное жильё - тётя Алла предложила мне, когда понадобится, отсыпаться у неё и приходить без всяких стеснений - она была бездетной вдовой и жила одна в однокомнатной квартире в одном из ближайших многоквартирных домов. Через несколько дней разговорилась о своей жизни и тётя Алла, и я узнала о том, что купеческий дом, развалины которого она так бдительно охраняла, а потом вдруг предоставила нам с Олегатором под поцелуи, когда-то очень давно принадлежал её предкам...
На самом деле её звали Алиёй, но для всей окрестности, где она жила, она была тётей Аллой. Даже для тех, кто был старше её возрастом. Почему? Она была местным дворником и местной "достопримечательностью". Мы познакомились с ней, когда мне было лет тринадцать - четырнадцать, и мы с парнем облюбовали заброшенный дом в старой части города, в котором я тогда жила, для поцелуев: идти в какой-нибудь кинотеатр не всегда хватало времени, так не среди улицы же нам этим заниматься было? Ох, что было, когда она нас там «застукала» в первый раз! Раздались оглушительные (голос у неё был очень громкий) вопли о том, что молодёжь совершенно распустилась. Мы тогда едва успели удрать. Такое случалось ещё несколько раз: более подходящее место у нас находилось нечасто. «Перелом» наступил внезапно: однажды я краем глаза заметила её, но к моему удивлению она сделала вид, что не заметила нас. И так продолжалось почти год. Под конец мы с парнем действительно обнаглели и стали даже здороваться с ней, и она… отвечала…
О причинах такого её внимания к этому заброшенному дому, неподалеку от которого она жила в самой обычной многоэтажке, я узнала позже. В те месяцы, когда она, узнав о том, что я ушла от мужа и стала почти бомжихой – ночевала в машине, предложила мне приходить в её квартиру, для того, чтобы принять душ и отоспаться, когда мне будет удобно – она была одинокой бездетной вдовой. Купеческий дом, развалины которого она, дворник на старости лет, так бдительно охраняла, когда-то очень давно принадлежал её предкам, а её слов о том, которыми она объяснила изменение своего отношения к нам, я не забуду, видимо, никогда: «Вы же созданы друг для друга - такие любящие глаза, как у вас с ним, я нечасто за свою жизнь встречала!»