Игра как форма общения
Автор: Рианнон ИлларионоваУчаствую в шахматном флешмобе https://author.today/post/402470
У меня есть шахматы:
… Церматт. Швейцария…В первый день императорского месяца природа соединила все лучшее, что может дать лето — теплую погоду, роскошные ароматы цветов и фруктов местных садов и фермерских рынков, и бледно- желтые проблески в листве деревьев, уже напоминающие о скорой осени.
Но двухэтажное шале на склоне Маттерхорна, на берегу чистейшего живописного озера, окружали большей частью сосны. Курорт славился в том числе тем, что сюда не пропускали обычные автомобили, доехать до него предполагалось на поезде, а по городу можно было передвигаться на электромобиле или в карете, запряженной лошадьми. Воздух в этой местности был упоительный.
Первый светлый этаж дома, почти полностью каменный, резко контрастировал с темным деревянным вторым, с огороженной перилами верандой и двускатной крышей. Внутреннее оформление поддерживало тот же стиль — сочетание светлого камня и искусственно состаренного темного дерева, немного разбавленных темно-красной керамической плиткой. В небольших нишах стояли электрические лампы стилизованные под винтажные керосиновые, из стекла и блестящей латуни. Если первый этаж был отдан кухне, джакузи со спа, из полностью из натуральных материалов, то второй, помимо открытой веранды, состоял из гостиной и большой спальни в бежево-алых тонах, объединенной с простой ванной и отделенной лишь небольшим проходом.
Окна, почти в полные стены, выходили на три стороны, четвертую занимал выложенный камнем камин с живым огнем. У него, друг напротив друга сидели светловолосый мужчина и темноволосая женщина и сосредоточенно созерцали разделяющую их шахматную доску. Белые клетки были выложены переливчатым перламутром, черные — яшмой Пикассо. Оригинально вырезанные фигуры из тех же материалов выдавали ручную работу в единственном экземпляре — черные в виде армии Крысиного Короля и белые — в виде кукольной армии Щелкунчика.
— С тобой неинтересно играть, — сказала женщина в зеленом искрящемся коктейльном платье, — Для тебя все известно заранее.
— Насколько я помню, Одетт, — заметил магистр, изменивший на отдыхе своему обычному деловому стилю, но не любимой серой гамме, — в этой игре у нас обычно бывало 50 на 50. И мне на редкость интересно изучать пределы твоего разума.
Перстень с синим камнем немного разбавлял образ главы Ордена.
— Но я вижу, что сам ты улетаешь отсюда мыслями. Если я выиграю, ты мне все рассказываешь.
Ренар задумчиво передвинул фигуру, изображающую слона, убирая с доски коня соперницы.
— Тогда я готов сдаться. Я и сам хочу поговорить, — он взъерошил волосы, следом убирая и приглаживая их назад.
Одетт отрицающе помахала перед его лицом пальцем. С магистром она чувствовала себя совершенно свободно.
— Такой жертвы я не приму. Но мы можем обсудить, а доиграть потом… вечером… завтра… или дома, — она рассмеялась приятно и звонко, но голос остался внимательным и заботливым, — Я вижу, тебя что-то невыносимо мучит.
Ренар откинулся на высокую спинку кресла, переводя взгляд на потолок.
— Я никогда не мог предположить, что исполнение мечты даст такое чувство неудовлетворенности…
— Это потому, что мечта имеет собственную личность и характер?
— Это я допускал. Просто было довольно неожиданно…
— … что не всех удается покорить одним взмахом ресниц?
— Примерно так.
Одетт взяла из коробки рядом небольшую конфету и с наслаждением откусила. Начинка оказалась полужидкой и женщина облизнула край губ.
— Швейцарский шоколад — самый вкусный.
Ренар проследил за женщиной глазами и последовал ее примеру.
— Не уверен, что бывает невкусный шоколад. Если что-то совершенно в своей основе, то останется таковым, вне зависимости от деталей.
— Ты сейчас про конфеты или про себя?
Глава Ордена промолчал и поднес к губам бокал с темно-алой непрозрачной жидкостью. Одетт проводила фужер внимательным взглядом.
— Тебе не кажется, что все эти игры с бессмертными — слишком большая ответственность перед жизнью?
— Перед вечностью… Что ты думаешь об этом? — он открыто взглянул ей в глаза.
— Вечная жизнь это… не для меня, — ответила брюнетка, — Я не боюсь перехода.
Ренар сделал небольшой глоток, посмаковал напиток, желая максимально прочувствовать вкус, и отставил бокал в сторону.
— Посмотрим что ты скажешь лет через 40.
— Действительно не боюсь, — голос Одетт стал громче, — Я — ведьма… Но потерять связь с тобой, разминуться навсегда, по-настоящему навсегда — это страшно и безнадежно… Но, пока время терпит, я буду жить, как живу.
— Мне совсем не понравится, если через несколько лет меня будут принимать за твоего сына… или Женевьевы… Кстати, где она?
— Собиралась в спа. И скорее всего останется там надолго. А у тебя есть какие-то предложения?
Ренар поднялся и пошел в сторону соседней комнаты.
— Пойдем, я хочу сделать кое-что для тебя. То, что тебе нравится…
Одетт осталась сидеть в кресле, смотря ему в спину строгим взглядом.
— То же, что и на том Бельтанском балу, который был не на Бельтан? Я до сих пор помню, в каком ты был состоянии той ночью, и что вытворял… У меня тоже есть предел терпения. И Вьев не надо было так пугать.
Магистр промолчал, стоя к собеседнице спиной. Только покручивал на пальце перстень, унимая нервозность.
— Твоя мечта больше похожа на одержимость… — заметила женщина.
— Так и есть. Меня рвет на куски долгие годы.
— И все это время тебя нет с нами полностью. Ни со мной, ни с Вьев. Когда хочешь быть со мной — будь со мной. Не с мечтой.
Ренар остановился на пороге спальни, опираясь обеими руками о боковые стенки проема.
— В этом я себе не хозяин… — глухим полушепотом произнес он, — Вижу… или просто вспоминаю… и теряю контроль.
Одетт слегка нахмурилась.
— Еще я вот что подумала… Эта вещь еще при тебе?
— Она всегда при мне. Не смогу избавиться…
Ренар обернулся, взгляды трикветра скрестились.
«Больно, брат»?
«Невыносимо, сестра…»
Одетт все же последовала за ним. Трикветр никогда не образуют случайные люди.
— А Женевьеву мы не подождем? — поинтересовалась она.
Ренар протянул ей руку примирительным жестом и улыбнулся.
— Нет, это будет только для тебя, chеrie. Ей я придумаю что-то иное. Вы слишком разные.
Одетт коснулась пальцев Ренара.
— Вообще-то, день рождения у тебя… Blessed Lammas.
— Поверь, именно это я хочу получить в качестве подарка.
И фидхелл, кельтский вариант, ближе к шашкам:
Агнесс с исследовательским интересом осмотрела коробку с фидхелл и тут же ее открыла.
— А… как в это играть? — растерянно моргнула она.
Брианна тут же сунула нос, рассматривая деревянное поле в клетку и резной орнамент по бокам. На помощь пришла сама Элли.
— Насколько я помню, эта игра упоминается в «Мабиногионе», — в этот момент она готова была проскакать по всей комнате от радости, что не зря штудировала полжизни кельтские мифы. — В «Сватовстве к Этайн», например.
— В «Видении Фингена» эти шашки упоминаются среди сокровищ, — дополнил Грэм.
— Именно эти? — Брианна потрогала гладкую полировку игрового поля.
— Думаю, нет, — усмехнулся юноша, — другие. Но знание подобных игр, имитирующих военную стратегию, в Средние века входило в семь рыцарских добродетелей.
Он положил доску на кровать, присел рядом на корточки и быстро расставил по игровому полю фишки-кабошоны из прозрачного белого и зеленого стекла. Девушки замерли за его спиной полукругом.
— В центре, в Таре - Король, — пояснил Грэм, ставя на это место белый матовый камень. — Эта клетка еще называется «трон». Зеленые фишки — это войско. А прозрачные, расставленные по четырем сторонам, символизируют исторические области Ирландии — Ольстер, Лейнстер, Мюнстер и Коннахт.
Первыми ходят атакующие. Можно ходить по горизонтали и по вертикали на любое количество клеток, но «перепрыгивать» через фишки нельзя, ни через свои, ни через чужие. По диагонали ходить нельзя. Проще говоря, фишки ходят, как ладья в шахматах.
Если фишка противника оказалась между двумя моими, — юноша продемонстрировал, — то центральная убирается с поля. Цель игры — захватить короля, но для этого он должен быть окружен с четырех сторон фишками противника.
Он перемешал фишки легким движением и поднялся.
