Подземелье, в котором я умер

Наш ответ Чемберлену Роману Титову, запустившему флешмоб про подземелья https://author.today/post/402585.

Фрагмент из второй (пока ещё не полностью дописанной) книги:

* * *

Я топал по дороге, и радовался, что частично узнаю некоторые ориентиры. Молодец меч, качественно мне память восстановил. Жаль, что не полностью, но даже в таком состоянии я чувствовал себя намного спокойнее. Вот здоровенный дуб, торчащий так близко к дороге, что она в этом месте делает изгиб. И я помню, как в прошлый раз проходил мимо.

Руины замка тоже вызвали в памяти ощущение узнавания. Вон разваленная часовня, в которой граф устроил весёлую оргию. Вон остатки стены, в конце которой будет провал, частично прикрытый сверху рухнувшей кладкой.

«Ты в следующий раз, когда придёшь, по плите над входом чем-нибудь тяжёлым постучи», ­ – выдала мне память голосом Фридриха. 

Как там… Два удара, потом ещё два. Или три. И ещё один. Или два…

– Меч, ты случаем не помнишь, как там стучать надо было, чтобы граф встретил?

– Кажется два удара, потом, кажется, ещё два, – с сомнением ответил Меч. – У меня на этом месте сбойные блоки, я их не смог считать. Может, ты в своей памяти поковыряешься?

– Да я уже ковырялся. Мне тоже кажется, что надо два раза стукнуть, а потом ещё два. И потом ещё сколько-то.

– Я точно могу сказать, что условный стук был из трёх частей, и ни одна из них не была длиннее двух ударов, – на этот раз в ответе меча чувствовалась уверенность.

– Вряд ли все три части были одинаковыми. Если не длиннее двух, то последняя часть, скорее всего, один. 

– Ну так стучи, чего голову себе и мне морочить?

Я собрался с духом, подобрал валяющийся под ногами булыжник и подошёл к плите, нависающей над тёмным проходом.

Два удара. Пауза. Ещё два. Пауза. Один удар.

Ничего не произошло. Да и что должно было произойти? Прямо на входе ворот не было, открываться нечему. Я не стал тянуть время и решительно шагнул в темноту провала.

– Ночное зрение включи, лучше будет видно, – подсказал меч.

– Точно! – я вдруг отчётливо вспомнил, что у меня есть полезный апгрейд, позволяющий видеть в темноте.

Как там оно включается?.. Как-то очень просто. Во, вспомнил! Нужно представить, что светло. 

Коридор перестал казаться мне непроглядной могилой, и я с удовлетворением отметил, что вполне сносно вижу и стены, и потолок, и даже пол под ногами. Так-то гораздо лучше.

Естественно, схема коридоров напрочь отсутствовала в моей голове, потому что я в прошлый раз не удосужился запомнить ориентиры. Вроде бы я тогда пытался идти по правилу правой руки. Вот и в этот раз нет смысла что-то изобретать. К тому же, я надеюсь, что граф слышал мой стук, и отправил кого-нибудь, чтобы меня встретить.

Пройдя несколько перекрёстков, я, наконец, услышал приближающийся ко мне топот и тяжелое дыхание. Молодцы, графские слуги, торопятся навстречу дорогому гостю.

Только вот это были нихрена не слуги. Точнее, наверное, всё-таки слуги, но не человекообразные. Во-первых, у них было по четыре ноги. То есть лапы. А во-вторых, у каждого обнаружилось по две головы. Мало того, каждая из голов скалилась зубастой пастью, утробно рычала и капала на пол слюной.

– Это церберы, – услужливо подсказал Меч.

– А то, сука, я сам не вижу, – раздражённо гаркнул я. – Чё-то я очкую, Славик.

Церберы, к счастью, не накинулись на меня с разбега, а притормозили, озадаченные моим воплем.

– Кто такой Славик? – поинтересовался Меч.

– Да хер его знает. Забей. Лучше подскажи, чего делать? – я чисто рефлекторно выхватил меч из ножен и выставил перед собой. – Чё-то я в данный момент нихрена не уверен, что справлюсь.

– Так давай я помогу. У тебя вроде остался вполне рабочий резервный контур связи, замкнутый на спинной мозг. Я его делал на всякий случай, – в шее и спине у меня как-то подозрительно кольнуло несколько раз. – Да, всё рабочее, только прошивка слетела. Но можно попробовать и так, напрямую. Расслабься и не мешай, я попытаюсь перехватить управление.

Ощущения были странными. Руки сами собой шевельнулись, перехватывая меч поудобнее. Затем крутнули восьмёрку. Плечи сами собой пошевелились, определяя степень свободы. Спина слегка согнулась, а правая нога сделала полушаг назад.

– Ну что, блохастики, потанцуем? – неожиданно для себя выдал я. Похоже, меч решил разгуляться по полной, и перехватил управление практически всеми функциями моего организма, в том числе и речью.

Блохастики не стали тянуть кота за это самое и синхронно атаковали. Я испуганно попытался отпрыгнуть, но тело меня не послушалось.

– Не мешай! – грубо одёрнул меня меч. – Дальше я сам.

Мне осталось только наблюдать, как все мышцы моего организма вдруг синхронно напряглись на мгновение, а затем началось что-то невообразимое. Моё тело уворачивалось, отпрыгивало, пригиналось, и при этом крутило мечом с такой скоростью и по такой нереальной траектории, что лезвие начало сливаться в сплошную многократно изогнутую поверхность. Я пытался отследить взглядом, что делают нападающие на меня церберы, но сделать это оказалось не так-то просто. Понятное дело, меч и без моих глаз прекрасно видел обстановку вокруг себя, так что зрение осталось единственной функцией, которую мне пришлось контролировать самостоятельно. Ну и слух ещё немного дорисовывал картинку. Учитывая, что моё туловище выделывало какие-то немыслимые пируэты, а голова была по-прежнему прикреплена к этому самому туловищу, болтанка оказалась настолько сильной, что мне с великим трудом удавалось выхватывать отдельные кадры происходящего. Буквально через пару секунд меня начало укачивать и нестерпимо тошнить.

– Ща блевану, – предупредил я.

– Не блеванёшь, – раздалось в моей голове, и тут же все тошнотные позывы прекратились, словно отрезало. – Слабак.

Тем временем дела шли не очень. Хоть меч и демонстрировал моим телом чудеса эквилибристики и нереальное мастерство владения собой, но противников было двое, и они тоже оказались не лыком шиты. В общем, не смотря на всё заимствованное от меча мастерство, моё туловище периодически пропускало атаки. Церберы кидались то по очереди, то одновременно, при этом не только получая раны, но и нанося их. Спустя какие-то мгновения мой левый локоть и часть предплечья оказались раздробленными в мелкое крошево, на правой голени отсутствовал изрядный кусок икроножной мышцы, рёбра слева прогнулись под чудовищным ударом когтистой лапы, который отшвырнул меня к стене в тот момент, когда правая голова второго цербера уже практически вцепилась мне в горло.

Получив пару сотрясений, моя голова почувствовала себя не совсем здоровой, что заметно сказалось на зрении. Картинка поплыла, и разглядеть уже практически ничего не получалось. Тем не менее, я заметил, как хрустнула шея одного из церберов, как отлетела в глубину прохода одна из передних лап второго. Сильно приглушённая, но всё же ощутимая боль известила меня о том, что я остался без правого колена. Левая рука болталась плетью, а правое плечо пару раз подозрительно щёлкнуло в суставе, сообщая о том, что не рассчитано на слишком широкую амплитуду движений.

В какой-то момент всё происходящее вдруг замедлилось, и я смог подробно разглядеть, как остриё клинка рассекает оскаленную пасть, отрубая высунутый язык, нижнюю челюсть и вскрывая горло одной из всё ещё действующих голов цербера. Вторая псина в этот момент подныривает под руку с мечом и вцепляется в правое бедро, сбивая меня на землю. Клинок цепляется за стену, прерывая замах. Шершавая лапа скользит по моей шее, острые когти вонзаются мне в кожу и рвут горло вместе с гортанью и сонной артерией. Моё истерзанное тело перекатывается, пытаясь стряхнуть с себя вцепившуюся тварь. Чудом уцелевшая рука с зажатым в ней мечом опускается на череп цербера, навершие втыкается ему прямо в ухо, и одновременно с этим я слышу зудящий звук электрического разряда. 

Мой левый глаз уже ничего не видит, потому что залит кровью. Непонятно, моей или чужой. Правый глаз всё ещё пытается передавать какие-то размазанные образы, которые сливаются в едва различимые тени и контуры. Дыхание перехватывает, горло клокочет и булькает кровавыми пузырями. Сознание плывёт, чудом удерживаясь в стряхнутом мозгу. В ушах стоит непрерывный звон от неоднократных ударов по голове и головой. Сквозь этот звон вдруг прорывается знакомый голос:

– Милсдарь, держитесь! Я вам помогу!

Хруст костей, чавканье плоти, рассекаемой клинком. Утробное рычание, протяжный вой, переходящий в визг. Моё истерзанное тело всё ещё пытается что-то делать, но рука с содранной на пальцах кожей бессильно разжимается, роняя меч на землю. Зрение отключается, и сознание следует за ним…