И снова про Штирлица

Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. На последнем совещании Шелленберг, пристально глядя в глаза, медленно произнес:

- Штирлиц, вы славитесь в нашем управлении острым умом и проницательностью. Скажите, кто я есть на самом деле.

"Ну почему, почему я в тот момент не промолчал, - размышлял Штирлиц, петляя за рулем своего Хорьха" по Унтер-дер-Линден пытаясь оторваться от ехавших следом машин Гестапо. - Зачем я сказал шефу, что он на самом деле кот Матроскин. С какого подсознания вылез этот проклятый кот с советским бэкграундом".

Одна из машин папаши Мюллера попыталась прижать Хорьх Штирлица к обочине. Сидевший в машине человек в черном плаще и в надвинутой на глаза шляпе приказал жестом остановиться. Штандантенфюрер в ответ показал гестаповцу средний палец и прибавил газу.

"Разумеется в кабинете Шелленберга стояла прослушка и Гестапо, и Ми-6, и нашего Смерша. И мои слова тут же разлетелись по всем кабинетам. Шеленберг мне этого никогда не простит."

Штирлиц свернул под вой сирен на Принца Альберта. Именно там, в доме 8, находилась штаб-квартира Гестапо. Вой сирен сзади сразу прекратился и Штирлиц теперь ехал в полном молчании.

"Приду к Мюллеру и с порога скажу ему, что он на самом деле куплетист Аркадий Варламович". Пусть считают меня лучше сумасшедшим, чем советским разведчиком".

В кабинете группенфюрера Мюллера играла тихая музыка. Американский джаз. Группенфюрер курил гаванскую сигару в кресле возле камина и пил армянский коньяк. Увидев Штирлица заулыбался.

- Знаю, знаю. Так приложить Шелленберга. У меня с утра хорошее настроение. Может быть тогда и про меня что-нибудь эдакое скажете, Штирлиц?.

- А не хлопнуть ли нам по рюмашечке, группенфюрер? - сказал Штирлиц, понимая, что терять ему уже нечего.

- Хе-хе, - ответил ему Мюллер. - Кажется нам, актерам старого поколения будет что обсудить эти вечером. - Вы коньяк пьете или только русскую водку? Шутка. Это всего лишь шутка. Сейчас такое время. В самый раз для шуток. Русские уже на Одере. И нам, хочешь-не хочешь, придется примерять другие роли.

- Да, это кино уже заканчивается, - согласился Штирлиц. - Давайте ваш коньяк, группенфюрер и мы выпьем с вами за Победу. За нашу Победу!