Где-то там...

— Попустись, Ваня! Охолонь… — Пётр Алексеевич притопнул высоким ботфортом.

— Ты как с царём разговариваешь? Ссссс… — взвившись, зашипел Иван Васильевич.

— Как царь с царём — почти обрадовался высокий собеседник —  Я, между прочим, сам император, а ты Ливонию просвистел. Мне пришлось отдуваться…

Иван Васильевич задрал бороду, вдохнул для ответа. Но тут под своды вошёл мрачноватый грузин.

— Фэодальные разборки значит — хмыкнул пришелец и затянулся трубкой.

— А сей чьих будет? — нервно дернул бородой Иван в сторону пришельца.

— Грузинский царевич — Пётр задумчиво принюхиваясь к табаку. — Голландский?

— Нэт, сами дэлаем.

— А без цареубийства никак было немцев не одолеть? — Пётр тоже достал трубку и вопросительно уставился на нового собеседника. Тот извлёк из под полы френча мятую пачку, но раскрыть не успел. Сбоку на обоих радостно налетел Иван:

— Что побили выблядков Кошкиных? Повесили? На кол посадили?

— Нэт, растрелялы.

— Из пищалей? — восхитился Иван.

— Да тебя бы они тоже расстреляли — махнул трубкой Пётр.

— А меня за что? — искренне удивился Иван.

— Нэт, ну в цэлом вы оба прогрессивные — успокоил грузин — Но феодальный строй…

— А что Китай то правда завоевал? Али брешут? — Пётр рассматривал собеседника с неподдельным интересом.

— Зачем завоевалы — запротестовал тот — освободили! От цепей империализма. Их председатель приезжал ко мне в Москву…

— Принёс, значит, вассальную присягу тебе? — глаза Петра строго выкатились. Но ответ вновь не поспел, между двоими опять вклинился Иван, напирая на незнакомца бородою:

— А ты черкес что ль будешь?

— Грузын.

— А какая разница? — аж отшатнулся удивлённый Иван.

— Диалектическая — прозвучало из угла. Новый пришелец в кепке на глазах, заложив большие пальцы обеих рук за жилет, покачивался с пятки на носок.

— Не лайся — возмутился пришельцем Иван, — я Казань брал, а ты там только бумажку! А великих князей я и сам казнить умею!

— Давайте лучше Горбачёва опять казним — прогудел сбоку грузин.

— Товарищ Коба слишком груб — посетовал человек в кепке — давайте лучше последнего генсека опять женим на Борисе.

— На обоих Борисках! Чай Годунову тоже надобно пострадать — Иван Васильевич не менял ни вкусов, ни профессии.

— Консенсус! — заржал Пётр и притопнул ботфортом.