Чуть-чуть задуматься и улыбнуться

Когда у Рэя Брэдбери спросили, почему не сбылись его рассказы, и люди до сих пор не осваивают Марс, писатель ответил:

«…люди — идиоты. Они сделали кучу глупостей: придумывали костюмы для собак, должность рекламного менеджера и штуки вроде IPhone, не получив взамен ничего, кроме кислого послевкусия. А вот если бы мы развивали науку, осваивали Луну, Марс, Венеру… Кто знает, каким был бы мир тогда? Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением: пить пиво и смотреть сериалы».

(с)

***

Вся суть религий и идеологий:

- Почему вы продолжаете называть белый цвет белым?

- А как надо называть белый цвет?

- Зелёным, конечно.

- Как это? Почему?

- Вы разве не знаете? Еще вчера Всемирная Организация Цветообозначения порекомендовала называть белый цвет зелёным.

- А зеленый тогда как теперь называть?

- Идут консультации. Надо подождать.

- Но ведь это идиотизм.

- Нет. В ВОЦ сидят специалисты. Они лучше знают как называть цвета.

- Но ведь белый цвет не перестанет быть белым, если кто-то решит его называть по другому.

- Конечно, перестанет. Поначалу будет не удобно, но потом все привыкнут.

- Да зачем это надо?

- Там лучше знают. Они специалисты.

- И что? Теперь вместо фразы «во всём белом свете» надо будет говорить ‌«во всём зеленом свете»? «Черным по зеленому написано»? Да как вы себе это представляете?

- Думаю, это решается очень просто. Эти фразы запретят и за их использование будут штрафовать.

- Штрафовать?

- Конечно. Как вас упёртых еще образумить то? Ведь, если неправильно называть цвета, представляете какой бардак начнётся?

- А может быть просто оставить всё как было?

- Да вы что? Да вы кто? Вы специалист цветолог? Что вы в этом понимаете?

- А что, для того чтобы называть вещи своими именами надо быть специалистом?

- Конечно.

- Ошибаетесь. Вот вы, например, идиот... и чтобы это понять мне не нужно мнение специалиста.

- Да вы... да вы... вы антицветист.

- Опа...

(с) Михаил Требин

***

Хор на концерте должен был исполнять русскую народную песню в обработке Шостаковича. Выходит дама-конферансье и объявляет:

- Русская народная песня "Как меня младую", обработал Шостакович.

Хор петь уже не смог.

* * *

"Вспоминаю, как в бытность моей недолгой (всё-таки, надо было уметь ещё и петь) работы в хоре музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко в 1994 году руководство театра решило провести т.н. "валютный фестиваль", одной из фишек которого была а-капелльная программа для оперного хора. Первое отделение состояло из шедевров русской духовной музыки, второе - из академических обработок русских народных песен. Параллельно с конферансье объявление номеров дублировалось двумя переводчиками-синхронистами на английский и французский языки - полный зал иностранцев, а вы как думали!

Картина маслом:

- Русская народная песня, - торжественно объявляет конферансье, - в обработке Синенкова "Ох вы сени, мои сени"!

- Рашн фолк сонг, - бодренько так дублирует в микрофон первый синхронист, - элаборэйшн бай Синенкуофф... - далее возникает небольшая пауза, очевидно для осмысления перевода, после чего слегка дрогнувшим голосом, - "О холл, май холл..."

Хор на сцене мелко-мелко затрясло - все пытались сдержать истерический смех. Дирижёр выпучил глаза и странно покачнулся.

Французскому синхронисту было сложнее:

- Кансён алля рюс, - многообещающе начал он в микрофон за кулисами, - элаборасьён дю Синенк-офф, - и тут впал в какой-то совершенно непричный ступор, продолжавшийся секунд двадцать. После чего обречённо заявил: "Вестибюль... Мон вестибюль..."

Хор согнулся пополам от могучего русского хохота - бессмысленного и беспощадного: с лошадиным ржанием басов, похрюкиванием теноров, истеричным взвизгиванием сопран, и рыдающим "ой...-не-могу!" альтовой группы хора, сопровождаемой размазыванием косметики по лицу, у троих от смеха упали папки с нотами - партитуры разлетелись по всей сцене, чем вызвали новый приступ...

Иностранная публика была в восторге, ибо подумала, что теперь так и надо, а вы бы что подумали. Французский синхронист горько плакал за кулисами, а дирижёру вызывали скорую...

Скандал потом был неописуемый!" (Б. Тараканов).