Роман "Москва - Севастополь - Москва" и памятник хорошему человеку. Кем был капитан "Абхазии"

Вот и подошла к финалу восьмая глава. Самая тяжелая для меня лично. Однажды меня спросили: есть ли прототипы у главных героев. В основном нет. Все они - отражение того, что прочли мы в мемуарах, письмах, воспоминаниях, разглядели за кадрами кинохроники. Отражение наших знаний о той эпохе, о которой мы пишем. Да, порой я отчетливо представляю себе реально живших людей, когда вглядываюсь в лица наших героев. Не более того.

Но реальный прототип у капитана Константина Михайловича Лисицына, погибшего на боевом посту в ночь на 20 сентября 1942 года, есть. Этот человек не был ветераном войны, он родился позже. Он не водил тяжелых волжских пароходов, но был плоть от плоти наших волжских берегов. Он действительно знал на Волге каждый островок и каждую протоку. От Волгограда до Самары - точно. Мог собрать и разобрать любой лодочный мотор. Для водомоторников Саратова этот человек был легендой. Его любили за легкий нрав, широкую натуру, бездну знаний и готовность помочь. Его звали Кирилл Владимирович Вахнеев. Капитан Лисицын - ему памятник.

Мы дружили много лет. Это был один из немногих людей, рядом с которыми легко дышится просто потому что они есть. Однажды, зная мое увлечение военной историей, он попросил меня поискать что-нибудь про Волжскую флотилию. Я обещала, но... не успела. 11 февраля 2017 года мой друг умер во сне. В возрасте 48 лет.

В нем было жизни на десятерых. Спортсмен, кандидат в мастера спорта по гребле. Саженного роста, всегда загорелый, с огромными сильными руками и очень большим сердцем. Я не знаю никого, кто настолько бы любил и знал Волгу и все, что по ней ходит. Хочется верить, что где-то по ту сторону есть своя Волга. И там нашлось место для катера "Прогресс-4".

Человек с техническим образованием и профессией и поэтической душой. Кто еще мог так писать о Волге:

"Облака на глазах перетекают из одного в другое. Как в учебнике меняют форму, хоть студентам показывай. И на горизонте с наветра набирается мгла. Соседний народ валит на расходняк. Первый звоночек грозы. С ясного неба просеивается что-то похожее на дождь. У соседей паника. И вот туча накатывает как асфальтовый каток. Из под нее вырывается непрерывный поток ветра. Вода вскипает. И накатывает ливень. Да какой ливень. Капли пробивают брезент тента. Я сижу в лодке со стаканом вина. Ощущения как в пионерском барабане. Капля размером с глаз бухает в тент и рассыпается уже внутри на мельчайшую пыль. На всех поверхностях постепенно нарастет алмазная насечка. Радуга под крышей. Волны бьют в корму как кувалда. Вбивая лодку в пляж. Хрен ведь вытащу. Наплевать. Откопаюсь. Молния бьет метрах в ста. От грома волосы встают дыбом и металл корпуса отвечает как камертон. Через час барабанная россыпь дождя переходит в обычный дождь. Еще через полчаса дождь утихает. Ветер останавливается. Остается только толчея волн."

"Только на воде слова "взаимовыручка" и "поддержка" еще не остались просто словами. Только на воде живы правильные первобытные инстинкты и чувства. Уйти и обязательно вернуться. Отвечать за жизнь тех кто с тобой в одной лодке. Отвечать, чтоб каменный топор мотор не сломался. "

Я - водяной человек. Так он говорил о себе. Делился знаниями, собирал их. Кому интересно, гуглите "Проект "Некроджонсон", сайт с массой отсканированной литературы. Друзья его еще поддерживают, масса полезного для тех, чью душу возят не два колеса, а подвесной мотор.

Санитарный пароход "Абхазия" тоже не зря называется именно так. Баржа с таким же именем была плавучей стоянкой нескольких десятков моторных лодок. Напротив нее на элинге стоял "Прогресс".

С разрешения дочери моего друга я сделала его героем нашей истории. Уверена, что он тоже не дрогнул бы, живи он тогда. Как не боялся ни бандитов на Волге в 90-е, ни штормов, ни тумана. Будь тебе небо Волгой, товарищ капитан.