Было всё в ней настолько чудовищно…

В детстве, за победу на какой-то умной олимпиаде, премировали меня (некие гуманисты:)) книжкой Виктора Гюго "Девяносто третий год". Было всё в ней настолько чудовищно, что стала я искать про эти события уже не беллетристику, а что-то документальное.

Нашла у родителей в книжном шкафу Карлейля. И вот читаю я историю французской революции Карлейля (мне 10 лет), и возникает у меня, собственно, только один вопрос: ну как же так?– ведь Ленин учился в приличной гимназии, и обязан был изучать Карлейля. А, изучив его, неужели не понимал, что если в более цивилизованной Франции революция породила шабаш звериной жестокости, то в менее цивилизованной России всё будет ещё чудовищнее? 

И вот, читаю сейчас Шатобриана, "Замогильные записки", дохожу до периода революции, и натыкаюсь на совершенно гениальную фразу: "Болезненное тщеславие посредственностей породило столько же революционеров, сколько их породило уязвленное самолюбие калек и уродов: бунтуют убогие душой и телом".

Full stop, как сказали бы англичане... И детский вопрос мой как-то тихо отпал.