Мерзавцы

Персиваль впопыхах вышел из дома. Направился по тропинке к воротам, выскочил из них, растолкав стражу. Пошёл по дороге, замечая, как прохожие шарахаются в стороны. Он не знал, куда именно направляется, но сейчас это было неважно. Нужно было просто держаться подальше от дома.

А ещё... нужно было что-то разрушить.

Путь вывел его к бару. Здесь можно было убить время — хоть целую ночь. Очень хотелось напиться, но тогда он мог окончательно потерять контроль. Подумав несколько мгновений, Персиваль прошёл мимо. Оказался в переулке, спустился к широкой, людной магистрали. Заметил надпись на указателе: «Порт Иль’Пхора». Да. Порт — то, что нужно.

Пристань обдала его отрезвляющим, почти прохладным ветром. Душные облака грудились вокруг боевых кораблей. Десятка военных судов. Он еле справился с желанием подойти ближе, прикоснуться, взойти по трапу. Дежурные по палубе могли не пустить его среди ночи, но многие знали его в лицо и уважали. А если бы стали спорить... Что ж, может быть, так было бы даже лучше.

Но он этого не сделал. Так как откуда-то слева раздался женский крик.

Персиваль напрягся, чувствуя возбуждение. Огляделся, прислушиваясь, будто сторожевой пёс. Кроме него вокруг было достаточно людей. Людей, которым, конечно, было плевать — как и ему обычно. Слева — возле рыночных рядов последние торгаши складывали палатки, чуть дальше спорили о чём-то трое матросов. Повозка, дребезжа колёсами, везла какие-то мешки. Шуршали крыльями карусы, гремели снасти, хлопали убранные паруса, выл ветер.

Может быть, показалось? Уловка больного мозга, разыгравшееся воображение? Персиваль даже не знал, откуда донёсся крик. Портовый район был одним из самых густонаселенных. И в тоже время стражу здесь можно было встретить только на набережной возле пристани. Домики жались друг к другу, а между ними петляли узкие улочки, темнели арки, хранили секреты дворы, отпугивали гостей медные решётки на ставнях — словом, были места, до которых никому не было дела; где люди были предоставлены сами себе.

Опасный район, где можно было найти неприятности лишь отойдя на несколько шагов от освещённой главной улицы. И отличное место для таких, как Персиваль. Для таких, как его зверь.

Он сорвался с места. Прошёл мимо матросов, свернул во дворы, повинуясь чутью.

И не ошибся. Снова услышал взволнованные голоса. Знакомые нотки приласкали уши, приказали идти быстрее. Угроза. Страх. Смерть. Впереди. Близко.

Персиваль зашёл за угол, и тут же увидел трёх громил. Приталенная одежда, дублёная кожа, на поясе не видно оружия, а значит они прячут его где-то ещё. Один из них — высокий, широкоплечий, с короткой стрижкой и, похоже, сломанным носом, — держал за шкирку какого-то подростка. С мелодичным звуком кулак врезался тому в живот. Затем ещё раз и ещё, звеня в подворотне звонкими шлепками. В паре шагах от ног несчастного лежала девушка, чей крик, судя по всему, и слышал Персиваль.

Он подошёл ближе. Услышал грубый голос здоровяка.

— Ты всё спрятал? Скажешь где, или хочешь сдохнуть, как твоя девка? С тобой я так быстро не кончу, мразь.

— Я должен... Успеть помочь! Отп... — парень захлебнулся стоном после ещё одного удара под дых. Упал и получил коленом в лицо. Сжался, заныл, что-то бормоча и хныча.

Персиваль не испытывал к нему жалости. Ночью в порту, избиваемый тремя головорезами — вряд ли такое случится с примерным гражданином. Скорее всего эти двое были мелкими воришками или перебежчиками из другой банды.

А может быть, он просто так оправдывал своё безразличие.

В порту, куда не плюнь, попадались одни преступники. Ни один торговец не мог остаться чист на руку, если хотел здесь задержаться — каждому приходилось искать друзей, чем-то жертвовать. Некоторые районы вдали от ратуши полностью принадлежали той или иной группировке. Но здесь... Здесь были они все. Некоторые, настолько крупные, что даже отправляли людей в армию по требованию мэра. Или платили деньги за то, чтобы их никто не трогал.

Всем было плевать. Всем, включая Персиваля. Солдатам приказывали не встревать в уличные разборки. Бессмысленная трата сил, способная разрушить равновесие между бандами.

Может быть, этому городу и впрямь была нужна помощь? Хотя бы такого, как Эллиот? Что ж. Пока что у города был только Персиваль. Он, и разъярённый зверь, мечтающий вырваться на волю.

— Отпусти мальчишку, — произнёс Персиваль спокойным, ровным тоном, и громила вздрогнул, развернулся, поднимая кулаки. Ещё секунду он молча смотрел на Персиваля, будто увидел мираж. Будто не верил, что кто-то и впрямь мог совершить нечто столь вопиющее, как прервать его.

— Ты ещё кто? — здоровяк выпрямился. Руки двух его дружков тут же исчезли под куртками. — Дорогу попутал? Может ещё где поищешь? Или просто свалишь отсюда, пока у меня время не освободилось? А, солдатик?

Персиваль вдруг понял, что, вернувшись домой так и не снял свой военный мундир. Что ж, так было даже лучше. Привычнее.

— Так чё, служивый? Твоё начальство знает, где ты валандаешься посреди ночи?

— Вряд ли, — не сводя с них глаз, ответил Перси.

Повисла пауза. Персиваль мог бы спросить, чем именно провинились двое ребят. Скорее всего, громила придумал бы правдоподобную ложь. Обокрали их господина, узнали что-то о его возлюбленной. Предали кого-то, убили — что угодно. Персиваль бы выслушал это. Очистил бы свою совесть. И смог бы вернуться домой к жене и сыну.

— Чё стоишь, дядь? — Здоровяк окончательно сосредоточил своё внимание на Персивале. Двое его подручных сделали пару шагов вперёд, но теперь стояли, ожидая приказ. Юнец, которого только что избивали, ещё дышал. Держась за рёбра, старался отползти к девчонке, которая, похоже, уже была мертва. — Язык проглотил? У нас с армией проблем нет. Я и сам служивым был, если чё. Так что иди отсюда, пока доброта не кончилась.

Персиваль мог бы приказать ублюдкам убираться. Так следовало поступить, чтобы сохранить бандитам жизнь. А, возможно, даже этим подросткам. Головорезы наверняка увидели нашивки на плече мундира. Если кто-то из них действительно служил во флоте, то знал бы, что связываться с капитаном абордажного отряда — это очень плохая идея.

Вот только Персиваль не собирался давать им повод сбежать.

— Бездна, — покачал головой здоровяк. — Ты не оставляешь нам выбора.

— Это так, — согласился Перси.

У него не было оружия. Даже тренировочный меч Аллека он бросил лежать на полу собственной гостиной. Громилы были в большинстве, к тому же достали из-под курток ножи. Солдатские, из хорошей стали. Наверняка, Персиваль был не первым их противником — так, что они вполне могли оказаться опытными бойцами.

Персивалю было всё равно. Вернее, не ему — зверю. Он знал, что победит. Не сомневался ни на секунду. Протяжно заскулил где-то в задворках разума Персиваля. И бывший капитан абордажного отряда ослабил цепь.

Он метнулся вперёд. Кинулся к ближайшему — горбившемуся парню с толстой шеей и шрамом на нижней губе. Увидел, как глаза врага широко распахнулись — он по-прежнему не верил в то, что кто-то решил по своей воле дать им отпор.

Жалко. Хватило всего двух ударов. Первый горбатый с трудом отвёл в сторону. Второй — прицельней — попал в лицо, вминая нос врагу в череп, заставляя голову неестественно откинуться. Мужчина крякнул, вздрогнул всем телом и рухнул на спину.

Сзади что-то ухнуло, зарычало, и Персиваль инстинктивно шагнул в сторону. Лезвие армейского ножа просвистело рядом, едва не зацепив плечо. Перси перехватил руку громилы, вывернул её до хруста, заполучил нож и моментально вогнал его противнику в шею. Бандит забулькал, отступил назад, выпучив наполненные приятным, обжигающим ужасом глаза. Схватился за горло, прислонился к стене и медленно сполз вниз, оставляя чёрно-красный след на камне.

Персиваль развернулся. Увидел, как здоровяк, который приказывал ему уйти, бросился бежать вглубь переулка. Услышал его шаги, быстрое дыхание. Почувствовал его страх. Нет. Рано. Недостаточно.

Он кинулся следом. В несколько шагов настиг врага, напрыгнул на спину.

Тот дёрнулся, попытался высвободиться, оступился, и они вместе покатились кубарем по чуть тёплым камням, обмениваясь ударами. Персиваль дважды получил в челюсть, но и сам ответил несколькими тычками. Выгнулся, почувствовал опору, оттолкнулся. Оказался сверху и схватил врага за нижнюю челюсть, прижал к мостовой. Ударил свободной рукой один раз, другой, третий.

Пальцы приятно кололо. Кожа потрескалась, покрылась горячей кровью. Было хорошо. Боги, как же было хорошо. Будто он вновь оказался на войне. Среди своих братьев. Боролся за победу. Выполнял приказ. Видел врага перед собой и побеждал. Как это было всегда. Как это должно было быть.

Когда Персиваль поднялся, человек под ним был мёртв. Зверь засыпал. Мысли постепенно болезненно возвращались в голову.

Персиваль взглянул на свои руки, на одежду, перепачканную в грязи и крови. Тихо выругался. Нельзя было идти в домой. Нельзя было позволить Элизе увидеть его... таким. Она слишком цеплялась за веру, что её муж — хороший человек. Что делает лишь то, что необходимо. Порой он и сам в это верил. Или, по крайней мере, хотел верить.

— Эй... — кто-то захрипел, и Персиваль только теперь вспомнил о подростках, которых избивали. — Ты должна... вдохнуть...

Парень со светлыми волосами, прилипшими к лицу, с заплывшим левым глазом, тормошил девушку с короткой стрижкой. Толкал её тело, не желая замечать то, что она мертва. Вдруг он посмотрел на Персиваля.

— Она... Погасла... — промямлил он жалобно.

Парень и сам еле дышал. Скорее всего, ему переломали все рёбра. И вряд ли он доживёт хотя бы до утра.

— Прости, — отозвался Перси. — Я не могу помочь.

— Они... Разделили... — Он говорил отрывисто, будто постоянно забывал слова и искал их, как ищут монету в глубоком кармане. — Испортили... Осквернили...

— По правде сказать, — вздохнул Персиваль, пытаясь оттереть чёрное пятно с рукава, — мне плевать.

И развернулся к дороге.

— Постой! — выкашлял юноша. — Ты же... Солдат! Защитник!

— Сегодня нет, — печально ответил Персиваль и пошёл прочь.

— Это важно! — юноша попытался закричать, но зашёлся булькающим кашлем. — Можно... Исправить... Я смогу!

Но Персиваль уже сворачивал за угол, вспоминая, где находится ближайший питьевой фонтан, у которого смог бы умыться. Может быть, стоит просто выкинуть этот мундир?