Мир глазами антагониста
Автор: Александр НетылевПрисоединяюсь к флэшмобу от Анастасии Разумовской (https://author.today/post/411836). Благо, у меня антагонист - фигура непростая, неоднозначная и не менее важная, чем положительные герои.
Разноплановость я постараюсь отразить, показав по фрагменту из каждой книги цикла. Так как получается длинно, каждый фрагмент прячу под спойлер.
Итак, первоначально она предстает в весьма приятном свете...
И все же, было кое-что еще.
- Я нашел твое имя в старых хрониках, - сообщил он, слегка замявшись.
Ответом ему был вопросительный взгляд.
- Ильмадика. Единственная женщина в числе Владык. Прозванная Сладким Ядом за свое коварство, льстивые речи и безжалостную жестокость.
- Так меня запомнили? – Ильмадика пыталась говорить спокойно, но боль и отчаяние все равно прорывались в ее голосе, - Что ж, признаю. Я действительно была одной из тех, кого вы называете Владыками. И я действительно порой совершала ужасные поступки. Я просто хотела жить.
Килиан, не отрываясь, смотрел на живую легенду, представшую перед ним. Когда он рассказывал о своих выводах, какая-то часть его хотела, чтобы она опровергла это. Чтобы это оказалась какая-то другая Ильмадика, не имевшая отношения к тем, чьи амбиции разрушили мир. Но другая часть хотела прямо противоположного. Оказаться причастным к чему-то невероятному. К чему-то великому. Судьбоносному.
Даже если «судьбоносное» следует понимать как «роковое».
- Ну вот, - вздохнула Владычица, - Теперь ты меня боишься. Не надо, прошу. Мне и так больно от того, что тысячи людей считают меня полным чудовищем.
- Я не такой, как они, - ответил юноша.
Действительно. Он сам, незаконнорожденный, пострадал от предубеждений. Он знал, что толпа жестока, безжалостна и скора на суждение. Ну, и еще тупа.
С нее бы стало объявить чудовищами огульно всех, кто владел магией Владык.
- Что же случилось на самом деле? – спросил Килиан.
«Никто больше не владеет столь достоверными знаниями о тех событиях», - говорил он себе. Впрочем, прекрасно сознавая, что это не было ни единственной, ни главной причиной его вопроса.
Ильмадика грустно улыбнулась:
- Мы хотели изменить мир. Величайшие маги, владевшие не только магией сердца, но и магией ума, мы объединились, чтобы построить новое, справедливое общество. Общество, где каждый будет занимать положение сообразно своим талантам и уму. Лефевр, наш лидер, называл это меритократией. Знаешь… Захватить власть тогда было даже слишком легко. Человечество устало от продажных политиков и бессмысленных войн. Люди были рады нам как избавителям. Они объявили нас богами. И мы приняли это. Мы верили, что достойны этого.
Килиан задумчиво кивнул. Идея того общества, о котором толковала Владычица, казалась ему прекрасной. Совершенной. Но было ли это реально? Можно ли определить таланты и ум человека так, чтобы результат был объективен? Ну, то есть, собственные ум и таланты молодой ученый считал объективно выдающимися. Но даже применительно к себе он сознавал, что отнюдь не каждый разделит его точку зрения. Оценить, взвесить и измерить всех людей… Это поистине задача для бога.
- А потом все посыпалось, - продолжила Ильмадика, - Лефевр был величайшим из нас. Но Эланд и Альмонд, самые молодые и дерзкие из нас, постепенно начали сомневаться в том, что он занимает это место по праву. Он был первым, кто овладел магией ума. Он был старше и опытнее, но, как им казалось, не сильнее. Они устроили заговор против него. И Лефевр испугался.
Она горько рассмеялась.
- Это самое страшное. Когда сильный человек вдруг пугается. Лефевр направил все свои силы на то, чтобы подавить восстание. В одночасье утопия, которую мы строили, обратилась в царство контроля и террора. И тогда некоторые из нас открыто взялись за оружие. Была война. Война, в которой не было победителей.
- Закат, - глухо сказал Килиан.
- Это назвали так. Закат Владык. Или Сумерки Богов. Рагна-Рёк, в честь древней легенды о конце света. Мы сражались между собой, используя все средства. Любое оружие, включая оружие массового поражения. Любую магию, даже ту, что считали запретной. Любые способы получения энергии. Мы истощали ресурсы планеты и высасывали творческие силы из людей. Дошли и до массовых убийств, это тоже способ получения силы. И в конечном счете человечеству надоело. Толпа обратилась против нас, и занятые друг другом, мы не поняли вовремя ее опасности. Люди убивали наших адептов в наше отсутствие и набрасывались на нас, когда мы были обессилены. И в конечном счете мы все были заточены в тюрьму, построенную рядом с никому неизвестным городком Гмундн специально для того, чтобы удерживать Владык. Чтобы удерживать нас.
Владычица развела руками:
- Дальнейшее ты знаешь лучше меня.
...однако постепенно раскрывается с другой стороны:
Ильмадика шла по внутреннему двору крепости, с любопытством оглядывая обстановку. Остатки армии Иллирии бежали; Амброус не преследовал их. Это ни к чему. Главного им добиться удалось, и теперь время готовить следующий шаг.
Железный Легион показал себя с наилучшей стороны. Солдаты, прошедшие промывание мозгов и интенсивные тренировки, совершили беспрецедентный марш-бросок, ударив в спину иллирийцам, занятым осадой крепости. Возможно, лицом к лицу те еще могли что-то им противопоставить. Но не так. Сражение было выиграно с минимальными потерями.
А самое главное, - понимая, что имеет дело с опасным колдуном, Герцог Иллирии предпочел держаться подальше от линии фронта. Тем самым – подставив себя под удар другого колдуна, не менее опасного. Во время битвы Амброус Идаволльский сразил его в честном поединке. Запишут именно так.
Все шло точно по плану.
Войдя в донжон, богиня брезгливо сморщила носик. В замкнутом помещении запах крови и гари откровенно раздражал. Пару раз махнув рукой, Ильмадика изменила состав воздуха: теперь он пах розами. Так-то лучше. Затем, переступая через мертвых и раненых, она направилась вглубь здания.
Самое большое сражение состоялось у входа в трапезную. Гору трупов ее слуги успели разобрать, но следы крови и копоти украшали это место совершенно уникальным узором в черно-красных тонах.
Её адепт, Килиан Реммен, лежал без сознания среди раненых. Обе ноги, правая рука, грудь и голова юноши были туго перебинтованы, и на белых повязках отчетливо виднелись пятна крови. Да, никто не смог бы сказать, что в минувшей битве он прятался за чужие спины. Пожалуй, его отвага заслуживала похвалы.
А кроме того, во время битвы Ильмадика почувствовала исходящую от него энергию. Её было не так много, как когда он работал над ее освобождением, но все-таки, это было приятным сюрпризом. Возможно, она поторопилась с выводом, что его потенциал вскоре будет выжат досуха. Возможно, он прослужит ей дольше, чем она планировала.
Мягко улыбнувшись, Ильмадика исцелила адепта и мысленно приказала ему прийти в сознание.
Секунды спустя Килиан резко вдохнул, будто выбравшись из-под воды, и распахнул глаза.
- Ты все-таки пришла, - обрадовался он, увидев богиню.
- Благодари своего брата, - ответила она, - Он спас тебя. Он и его Железный Легион.
Богиня с удовольствием отметила, как его радость слегка померкла. О, она прекрасно знала о соперничестве братьев. Это был прекрасный поводок для них обоих. Каждый из них мог творить великие дела, - только ради того, чтобы на секунду приглушить жгучую боль от осознания, что он хуже другого. И чтобы выжать из них максимум потенциала, этот огонь необходимо было подпитывать.
Но пока что ни к чему было выжимать его досуха. Он ей еще послужит. И Ильмадика решила подсластить пилюлю:
- Но ты отважно сражался. Ты смог выстоять против целой армии. Я рада, что не ошиблась в тебе.
- Спасибо, - Килиан слабо улыбнулся.
- И твоя отвага заслуживает награды. Отныне ты – господин этих земель. Правь ими мудро; я уверена, что тебе это по силам. Укрепи их, чтобы я могла чувствовать себя в безопасности от той части иллирийской знати, что не подчинится нам.
- Да, Ильмадика, - ученый чуть приподнялся, чтобы отвесить нечто похожее на поклон, - Я не подведу тебя.
- Хорошо.
Она отметила, что он не желает задавать вслух вопрос, который вертится у него в голове. Как она и ожидала.
- Я привезла твою рабыню, - добавила богиня, - Думаю, она тебе тут пригодится. Пора тебе наконец перестать держать ее без толку. От нее может быть польза; используй ее.
- Я подумаю, к чему ее можно пристроить.
Это прозвучало очень скомканно и зажато. Ах, бедный глупый Килиан. Он тянулся к власти, но не желал использовать ее по полной. Сдерживал себя. Рассчитывал, возможно неосознанно, что кто-то оценит его благородство.
Но это глупость. Благородство неважно. Важно лишь то, чего ты можешь добиться, и чего добиваешься. Иоланта могла быть полезна… Но она была слишком своевольна. И если Килиан не покажет ей, кто из них хозяин, она его погубит.
Что ж. К тому времени Ильмадика рассчитывала выжать весь его потенциал. Всю творческую силу нереализованного эжена, которой он питал ее с момента, когда она запечатлела его на себя в катакомбах под проломом Стефани.
- Сейчас отдыхай. А с утра мы соберемся на совет по поводу наших дальнейших действий. Будь готов.
Постепенно ее безжалостность становится очевидной:
Всего за несколько дней бывшая Тюрьма Богов превратилась в великолепный дворец. Ильмадика не знала, сколько времени ей придется укрываться здесь, и отнюдь не горела желанием все это время спать на железе. Поэтому по ее желанию адепты прочесали город, принося в замок все, что может помочь обеспечить комфорт Владычицы. Она же придала тому, что получилось, единый вид. Где сквозь роскошь проглядывал образ тюрьмы, прекрасно помогала иллюзия.
Известие о смерти Амброуса Владычица восприняла без особого интереса. Она знала, что скоро так случится. Она знала, что Первый Адепт близок к тому, чтобы выработать свой потенциал, и научила его брать силу из живых существ единственно затем, чтобы он смог принести максимум пользы перед своей смертью.
Она жалела лишь о том, что так и не успела подготовить ему замену. Жаль, что Матеаса убили: из тех, кто пошел ей на службу после предательства Килиана, он был, пожалуй, лучшим.
Остались в основном юнцы, непризнанные гении, обиженные жизнью неудачники. По-настоящему перспективных среди них было совсем немного, но они все-таки были. Именно такой человек, - умный, смелый, самоотверженный, - и должен был стать ее новым Первым Адептом.
Но разумеется, каждый из них должен считать, что именно он достоин этого больше всего на свете.
Ныне к покоям Владычицы вела красная ковровая дорожка, по которой в настоящий момент решительно шагал человек. Молодой, светлоглазый шатен, неудачливый ученик одного из иллирийских эжени. Когда-то он присоединился к числу адептов Ильмадики в надежде, что она поможет ему стать тем великим магом, каким он не смог стать своими силами, но, увы, на практике единственным, чем он отличился, оказалось умение делать массаж.
Каково же было ее удивление, когда именно этот человек оказался одним из немногих, вернувшихся из первой экспедиции к тайным лабораториям мистера Зеро и его повстанцев. Четверо более опытных и талантливых магов, не говоря уж о бессчетном количестве простых солдат, сложили головы в схватке с уцелевшими защитными механизмами базы «Иерихон». А этот мальчишка вернулся.
Более того, вернулся с победой.
Войдя в покои, адепт педантично закрыл за собой дверь. Посмотрел на Владычицу. Улыбнулся гордой, мальчишеской улыбкой. А затем опустился на колени, протягивая ей небольшой сверток ткани.
Против своей воли Ильмадика задрожала, извлекая на свет Свой принесенную вещицу. Время практически не отразилось на разработке повстанцев, созданной по её советам для уничтожения её врагов. Устройство напоминало небольшую, с рукоять меча, металлическую палочку, усеянную разноцветными лампочками и кнопками. Денейрализатор. Или, в просторечии, Стиратель. Устройство, напрямую уничтожавшее информацию, записанную в человеческий мозг.
Использующее практически единственную уязвимость, которой все еще обладали Владыки. Уязвимость разума, который слишком изменчив, чтобы его можно было защитить регенерацией.
С его помощью саму Ильмадику можно было лишить памяти о ее могуществе. Вернуть туда, откуда она начинала. Вновь превратить в ту игрушку для сильных мира сего, какой она была когда-то, до того, как сумела, лавируя между этими самодовольными уродами, буквально прогрызть себе путь наверх, заслужить себе место в ряду равных.
От этой мысли рука Владычицы сжалась до побелевших костяшек, круша серебристый металл в кулаке.
Никогда.
Больше никогда!
Короткое заклинание, и в ее ладонях зажглось фиолетовое высокотемпературное пламя. Бесценное, единственное в своем роде устройство Дозакатных, единственный созданный прототип денейрализатора плавился, превращаясь в аморфный ком серебристого металла.
Этого ей было мало. Никогда. Никогда она больше не будет слабой! Никогда не будет униженной!
Никогда!
Закончив плавить Стиратель, Ильмадика сотворила заклятье ядерного распада, - или Повышения, как стали называть это после Заката. Каждый атом металла разделялся и пересобирался заново, образуя атомы более легких элементов и отдавая ей энергию. А затем снова. И снова. И снова.
В получившейся технециевой пыли уже никто не опознал бы техническое средство. Ссыпав «продукт» в коробочку, Владычица наконец-то обратилась к своему адепту:
- Твоя отвага и смекалка заслуживают высшей награды. Никто до тебя не оправдывал мои ожидания так, как ты. Я думала, что я одна против всех, но теперь, благодаря тебе, я действительно понимаю, что это не так. Благодаря тебе надежда во мне воскресла. Ты оказался настолько хорошим союзником, что я даже рассчитывать на такое не могла. Я очень рада, что ты со мной.
От этих слов адепт прямо-таки воспрял духом. Как же это смешно и нелепо… На них на всех действуют абсолютно одинаковые слова. И при этом каждый мнит себя уникальным. Единственным. Неповторимым.
Самцы, что тут еще сказать. Хотя положа руку на сердце, Эрвин отличалась не так уж сильно. Возможно, что «самец» - это не столько характеристика хромосомного набора, сколько состояние души.
- Но все-таки скажи… Мой Первый Адепт, - продолжила Ильмадика, пропустив в голос подобающее предыхание, выдававшее восхищение, - Ты уничтожил все носители информации в лаборатории, как я просила?
Иллириец закивал в ответ:
- После того, как устройство оказалось в наших руках, я установил взрывное устройство на хранилище «Иерихона». В числе прочего его создатели занимались изготовлением вакуумных бомб, поэтому взрыва оказалось достаточно, чтобы не оставить от базы даже пыли.
Владычица кивнула. Вакуумные бомбы она не любила. Ее однажды, еще во времена Заката, пытались убить с их помощью. Девять штук сбросили. Разнесли её любимый дворец вместе с ближайшим городом. А у нее самой после них остался совершенно гадостный вкус во рту.
- Прекрасно, - серьезно сказала она, - Ты не представляешь себе, как я рада этому. Ты… действительно обезопасил меня от врагов. Ты спас меня. Спасибо тебе.
Главным же в ее действиях был язык тела. Мягкие движения, выдающие уязвимость. Уязвимость, податливость. Потребность в защите и обещание награды.
Все то, что заставляет мужской разум отключиться под влиянием гормонов. Все то, что превращает мужчину в раба.
- Но я хотела бы еще кое-о чем спросить. Ты говорил с кем-нибудь о том, что нашел в «Иерихоне»?..
Адепт покачал головой, не отрываясь глядя на свою прекрасную и совершенную Владычицу.
На свою мечту.
И не понимая, к чему она об этом спрашивает.
- Нет, Госпожа. Весть о падении столицы и смерти Его Величества настигла меня в пути. Узнав об этом, я немедленно изменил курс, двинувшись в сторону Гмундна. Прибыв, я сразу же отправился к тебе.
- Я рада, - горячо заверила Ильмадика, - Действительно рада… Мой Первый Адепт.
Придвинувшись к юноше, богиня осторожно, несмело поцеловала его в губы. Ничто в ее действиях не оставляло сомнений, что он первый мужчина за много веков (если не за всю жизнь), кого она так целует. От каждого ее движения веяло трогательной беззащитностью; она призывала его взять инициативу в свои руки.
И он откликнулся. Подавшись вперед, адепт поцеловал ее – неумело, неопытно, но при этом мягко, бережно, как только и целует мужчина любовь всей своей жизни. Его руки легли, может неосознанно, ей на плечи, поглаживая ее, лаская, обнимая. Она не препятствовала ему; его прикосновения были ей вполне приятны, да и он заслужил это удовольствие.
Последнее удовольствие в его жизни.
Адепт что-то невнятно булькнул, когда почувствовал магию, которую Владычица направила в его тело. Его лицо исказилось ужасом и болью, но сделать он ничего уже не мог.
Его тело начало распадаться.
Ильмадика отстранилась от него, и больше никакой любви и нежности не отражалось в ее глазах. В прозрении смерти ее адепт видел, чем он был для нее на самом деле.
Ресурсом. Батарейкой.
- Никто и никогда не узнает, нашли ли мы Стиратель, - отчеканила Ильмадика, безразлично глядя на умирающего прислужника, - Никто и никогда не узнает, как его создать. Никто и никогда не узнает, как победить меня.
Она блаженно зажмурилась, впитывая огромное количество энергии, выработавшейся при распаде белка. Затем, снова открыв глаза, поморщилась: полуорганический суп, оставшийся от адепта, изрядно испортил ей ковер.
...и все-таки, за ее жестокостью кроется трагическая судьба:
С первого же взгляда Эланд, Властелин Хаоса, напоминал идеал арийской мечты.
Высокий, лишь чуть-чуть не достигавший двух метров роста, он был изящно сложен, но при этом вовсе не казался слабым. Скорее напротив, спокойная, уверенная сила чувствовалась в каждом его жесте. Платинового цвета волосы спадали на плечи с демонстративной, искусственной небрежностью. Бледно-голубые глаза походили на два сверкающих осколка льда. На точеном, аристократическом лице застыло выражение непередаваемой скуки. Та же скука сквозила и в жесте изящных музыкальных пальцев, которыми Владыка подпирал висок.
С первого взгляда он напоминал идеал арийской мечты, но со второго он куда сильнее напоминал алебастровую статую. Прекрасный, совершенный… и холодный.
Под его пренебрежительным взглядом Софи робела и запиналась, но все-таки крепче прижимала к себе папку с документами и продолжала говорить. Она рассказывала о своих достижениях в области биологии, об исследованиях и проектах. Она была ученым – и хорошим ученым. Но только этого было недостаточно.
У нее были ум и знания, но не было самого главного – связей. После института ей несколько лет приходилось перебиваться разными подработками, чтобы просто не умереть с голоду. Ей приходилось работать курьером, официанткой, уборщицей; в самые тяжелые дни она думала, что еще немного, и спадет последний моральный барьер, и ей придется стать проституткой.
Затем ей повезло. Компания, куда она устроилась, была не слишком крупной. Платили там мало, и о том, чтобы реализовать все самые смелые свои идеи, не могло идти и речи. Но по крайней мере, она могла работать по специальности.
А потом появились Владыки. Софи не знала, чем именно владелец компании пересек дорогу Властелину Хаоса. Но очень скоро, под градом сыпавшихся со всех сторон неудач, под множеством неприятных и даже трагических совпадений, компания распалась и была распродана по частям, большинство из которых в итоге так или иначе достались Эланду.
Тысячи людей лишились тогда работы, о чем Владыка, с высоты своей божественности, едва ли даже задумывался. Для таких, как он, обычные люди значили не больше, чем муравьи.
Снова столкнувшись с необходимостью искать работу, Софи обнаружила неприятный факт. Независимых организаций, занимавшихся научными исследованиями становилось все меньше. Получив свое могущество от науки, Владыки прекрасно сознавали ее потенциал. Некоторые отрасли были захвачены почти сразу: Лефевр Кузнец Войны с самого начала взял под контроль оружейные технологии, фактически лишив государства возможности вести войну без его дозволения; Небесный Гнев Альмонд тяготел к космосу, а Властелин Хаоса правил с помощью экономики. Но постепенно и другие сферы также становились частью всемирной империи Владык.
Именно поэтому сейчас Софи стояла перед тем, по чьей вине уже месяц рисковала оказаться на улице.
От возможности заинтересовать его своими исследованиями зависела ее дальнейшая судьба.
- Достаточно, - прервал ее Эланд, - Мне надоело слушать.
Софи замерла, сознавая, что это провал. Что жизнь кончена. Что все, что осталось, это пара месяцев агонии, а потом смерть от голода и холода.
А затем Властелин Хаоса вдруг сказал:
- Раздевайся.
В первый момент Софи показалось, что она ослышалась.
- Ч-что?..
- Раздевайся, - повторил Эланд.
- Но… - с большим трудом ей удалось сдержать рвущиеся грубые слова, - Я пришла сюда как специалист в области клеточной биологии, а не…
- Моя адептка должна повиноваться мне во всем, - прервал ее Владыка, - Если ты этого не можешь, то ты мне не нужна.
Адептка… Адепты были первыми из приближенных Владык. Попасть в их число постепенно становилось всеобщей недостижимой мечтой.
Но такой ценой?..
- Владыка, - тихо сказала Софи, - Возможно, мне необязательно быть адепткой. Неужели под вашим началом нет простых научных сотрудников…
- Я не торгуюсь, - прервал ее Властелин Хаоса, - Или покажи, что умеешь подчиняться. Или ты не нужна ни мне… ни этому миру.
От этих слов дикий страх сковал ее тело. Властелин Хаоса был известен тем, что мастерски владел контролем вероятностей. Тех, кто вызвал его гнев, преследовали неудачи, быстро сводившие их в могилу.
И никто не смог бы ничего доказать, даже если бы нашелся дурак, готовый бросить обвинение самому Владыке.
Когда Софи опомнилась, ее руки уже торопливо расстегивали блузку. Секунду она хотела остановиться, убежать. Уговаривала себя, что лучше умереть, но сохранить остатки гордости.
Но ей не хватило смелости. Одежда упала к ее ногам.
- Неплохо, - отметил Эланд, оглаживая ее взглядом, - Грудь мы тебе слегка увеличим, но в целом, сойдешь.
Как будто машину выбирал.
- Добро пожаловать в ряды Избранных, куколка, - добавил он.
- Спасибо… Владыка, - заставила себя сказать девушка.
«Когда-нибудь ты посмотришь на меня как на равную», - мелькнула глупая мысль.
Глупая, ведь простой смертной никогда не стать равной Владыке.
Особенно простой смертной, де-факто согласившейся на превращение в секс-игрушку.
- И еще одно, - добавил Эланд, - Каждый из моих адептов отказывается от своего прошлого. Софи Винтклер больше не существует. Тебе запрещается общаться со своим прежним окружением.
- Это будет несложно, - заверила новоявленная адептка.
Друзей у нее все равно никогда не было.
- Ты получишь новый дом и новое имя, - продолжал Владыка.
- И как же меня теперь будут звать? – спросила она, уже готовясь услышать что-нибудь унизительное. «Шлюха». «Сучка». «Кукла».
На секунду Властелин Хаоса задумался.
- Скажем, Ильмадика будет в самый раз. Так звали одну из жен Аттилы, Бича Божьего.
«Ее звали Ильдико», - мысленно поправила адептка.
Но разумеется, никогда бы не посмела поправить его вслух.