Тема шлюх и героинь труда в литературе

Случилось мне давеча побеседовать с Ребеккой Поповой на тему нечаянных беременностей.

"Я хочу от тебя детей!" / Ребекка Попова (author.today)

По результатам которой автор меня чуть было не забанила, несмотря на текущий «дружественный статус». (Хотя, может, и забанит ещё, прочитав этот пост.)

Гнев её вызвала моя характеристика её героини (насколько можно понять из дальнейшей беседы, вначале это было неочевидно) как «бездельницы, алкоголички, шлюхи» — исходя из приведённого ею же самой в её головном посте текста (не буду копировать, ознакомиться можно по ссылке). При этом главное возмущение вызвала именно последняя характеристика, сидя по тому, что автор вслед за этим написала ещё один пост, посвящённый лично мне и значенью слова «шлюха».

Какую женщину вы назовете шлюхой / Ребекка Попова (author.today)

Последний вызвал достаточно живую дискуссию, напомнившую мне — по широте высказанных мнений — две вещи. Во-первых, бесконечные дискуссии о том, является ли национал-социализм фашизмом, и вообще, что это такое. А во-вторых, анекдот про Вовочку, заканчивающийся совами: «Странно, жопа есть, а слова нет.» В целом же большинство ораторов повторило, можно сказать, официальную американскую позицию по вопросу. (Что несколько странно, учитывая гордость России своей самобытностью и презрение по отношению к «пендосам».)  Заключающуюся в том, что общество обязано признать право женщины быть шлюхой. Что общество, кстати, говоря, давно уже сделало. (И правильно, на мой взгляд, сделало. Свобода, однако.) Но при этом шлюхи почему-то страшно обижаются и исходят дикой злобой, когда их шлюхами называют. Какой-то просто натуральный когнитивный диссонанс.

Но вернёмся к нашей героине. Не надо думать, что я имею что-то против героинь со сложной судьбой. Напротив, я только за. Есть масса прекрасных книг и фильмов, где девушки/женщины попадали в тяжёлые обстоятельства и были вынуждены совершать не самые благовидные поступки. Ради детей, престарелых родителей, родины, идеи, ну пусть даже просто собственного выживания. Так какие же тяжёлые обстоятельства были у героини? А вот какие:

Прежде всего, я и сама еще внутренне оставалась инфантильным ребенком, как говорится - мне еще гулять и гулять....(остальное убрано под кат)

(«Под кат» из первоначального комментария было убрано заявление героини, что трагедия оставления ребёнка состоит в том, что ей придётся выйти за какого-то козла, за которого она замуж ну никак не хочет, а также — бросить пить. При том, что пьянство — это её единственная радость в жизни.)

Вот именно на это и последовал мой ответ:

ОК, понятно. То есть, иными словами, героиня — коза безрогая. Бездельница, алкоголичка, шлюха. (Или это сейчас называется «современная женщина»?) И нам, что, предлагают ей сочувствовать?

Потому что это откровение героини просто поразило — меня лично — своей фальшью. До какого, собственно, возраста дама собирается быть «инфантильным ребёнком»? Лет до тридцати? Я, конечно, извиняюсь, но термины «половой акт» и «ребёнок», если и совместимы, то совсем в другом смысле. Девушку не изнасиловали, не бросили, она не осталась без куска хлеба или там ещё чего. Ей было просто скучно и хотелось «погулять». Но гулящая женщина — это и есть шлюха. Можно утверждать, что быть шлюхой — нормально. И даже «современно». Пусть так. Но шлюхой же она от этого быть не перестаёт. А шлюха, которая при этом ещё и не предохраняется — это просто какой-то верх безответственности. Прикрываемой лицемерным: «Ах, я такая инфантильная. Я же ещё ребёнок.» Ну да, «ребёнок». Получивший аттестат зрелости и поступивший в институт. И хоть раз уже, наверно, на выборах проголосовавший.

Я вполне могу сочувствовать проститутке — если её вынудили к этому какие-то объективные обстоятельства. Я могу посочувствовать кому угодно, кто пусть даже попал в переплёт по своей собственной вине, но, по крайней мере, сделал из этого какие-то выводы. Например, сочувствие вызывает героиня фильма «Москва слезам не верит». У которой тоже случилась совершенно внеплановая беременность. Потому что она вышла из создавшегося пренеприятного положения с честью. Чего мы ну никак не наблюдаем у рассматриваемой героини. Вот, собственно, мой ответ:

Сочувствие вызывают в целом положительные герои. Ваша героиня — по крайней мере, исходя из приведённых Вами отрывков — вызывает жалость. Сочувствие предполагает надежду, что проблемы будут преодолены и всё у человека станет хорошо. А что может стать хорошо у Вашей героини? Она опять сможет спокойно бухать и не заботиться ни о чём? Так это не хорошо, это плохо. 

На чём оставим героиню в покое и перейдём к высказанным автором, в процессе дискуссии, взглядам — с которыми я имею наглость не согласиться. А именно:

Гм... После ваших реплик мне стало интересно: а у вас какие героини - все сплошь матери семейств и героини труда? Или девочки, с пеленок мечтающие таковыми стать?

Ну, какие у меня героини, можно прочитать в дискуссии по ссылке, а что за жизненные трудности им встретились — непосредственно в произведениях. Здесь же мы остановимся на мечтах девочек. Что, собственно, автор сказать-то хочет? Что для маленькой девочки нормально мечтать о том, чтобы «погулять» — то есть, называя вещи своими именами, потрахаться налево и направо со случайными мужиками, от которых они ни кольца обручального не хотят, ни ребёнка поиметь.? Нет, ну вот серьёзно.

Все — за редчайшими исключениями — девочки играют в кукол. И, чаще всего, даже на просто в кукол, а в МАМУ. А когда чуть подрастут и узнают о концепции работы, им бывает очень лестно, когда маму на работе похвалят, когда она — ценный специалист. Они этим гордятся и этим хвастаются. И это ведь не просто так самая популярная кукла в мире бывает и Барби-доктор, и Барби-астронавт, и Барби-строитель, и Барби-полицейский, и Барби-продавец, и Барби-учитель, и Барби-инженер, и Барби-учёный, и Барби-кто-угодно-ещё. Так что, да, практически для любой психически нормальной девочки естественно мечтать именно о том, чтобы стать «матерями семейств и героинями труда».

То есть я могу понять, когда какая-то конкретная девочка, с какого-то возраста вообще не думает о замужестве или детях, а увлечена чем-то другим. Наукой, например. Или искусством. Или хотя бы чисто карьерой, жаждой разбогатеть (хотя последнее я и не одобряю). Есть много таких женщин (и в литературе, и в жизни) и многие из них заслуживают глубочайшего уважения. Но дама, мечтающая просто прожигать жизнь? (Не обязательно, конечно, дама. К кавалерам это в той же степени относится.) Только пить, блудить и изображать из себя «ребёнка», не желающего нести ответственность за свои поступки? Я, конечно, дико извиняюсь, но ничего, кроме лёгкой брезгливости образ этот у меня не вызывает. Я могу её пожалеть, как пропащую душу, но не более того.

Ну и последний вопрос. Если мы потчуем молодёжь и подростков подобными героями, то стоит ли потом удивляться тому, что оно не совсем такое, как нам хотелось бы?