Из американских впечатлений

Лет двадцать назад, и даже чуть больше, нелёгкая журналистская судьба занесла меня в Америку. В частности, в город Вашингтон. И вспомнились мне наши вашингтонские приключения.

По возвращении в наш вашингтонский отель наша троица (двое питерцев и калининградец) отправилась на постирушки. А то белья не слишком чистого за немногие американские дни скопилось у нас достаточно. А превращаться в Крокодилов Данди и стирать одежду в ванной как-то не очень хотелось. В принципе, можно было отдать белье в стирку в отеле, но – долго и дорого. Вот мы и решили поискать автоматическую прачечную для освежения нашего гардероба. Такую, как в фильмах – бросаешь квотеров прямо в монетоприемник стиральной машины и стираешь, сколько влезет.

Не без помощи переводчиков на ресепшене мы уяснили, где расположена ближайшая. По карте выходило не слишком далеко – минут двадцать ходьбы. Упаковав грязные носки, трусы, майки и рубашки по пакетам, пошлепали мы по вечернему Вашингтону. Сперва двигались по районам вполне фешенебельным, особняки, много зелени, дорогие машины у обочин, даже диппредстваительства: между посольством Замбии и Никарагуа нам открылось посольство Белоруссии. Чуть было не бросились просить политического убежища у батьки Лукашенко. Но вовремя одумались.

Ориентироваться по карте оказалось не так уж и просто, несмотря на относительную простоту топографического устройства американской столицы. Вынесло нас за 16-ю Стрит в «пролетарский» Вашингтон. И дома кругом пошли не столь ухоженные, и мусора на улицах поприбавилось, и машины стали попадаться потрепаннее. Да и белая публика с улиц почти исчезла – это при том, что афроамериканцев в Вашингтоне подавляющее большинство населения. Зато прибавилось ночлежек и небогатых протестантских церквушек различного толка. Мы уже отчаялись отыскать искомое заведение, тем более, что и у аборигенов не слишком поинтересуешься. Наш калининградский приятель, самый продвинутый по части английского никак не мог вспомнить, как автоматическая прачечная по-английски называется, а мы с моим питерским коллегой этого сроду не знали. И тут она нам открылась – с надписью соответствующей неоновыми трубками по облезлому фасаду. Открыто 24 часа. Внутри ряды стиральных машин и сушильных центрифуг. Вот только как ими пользоваться, что куда засыпать и закладывать, куда монетки засовывать – совершенно непонятно. Поди разберись. Спасибо хозяину – не то турку, не то курду. Наменял нам квотеров нужное количество, засыпал в стиральную машину порошка, показал куда монетки кидать, и запустился постирочно-посушечный процесса. А пока наше белье из грязного в барабанах стиральных машин в чистое превращалось, отправились мы по окрестностям побродить – чего уж полчаса на одном месте сидеть.

Окрестности не то, чтобы удручали, но как-то не слишком радовали: на улицах часто попадались ветхие и заколоченные дома. На одном – так даже плакат полу стёршийся, огромный, с портретом Владимира Ильича Ленина обнаружился. Должно быть антиглобалисты местные отметились, да и плакаты против войны в Ираке по округе обильно были расклеены окрест по фонарным столбам от имени «международных социалистов». Вот и добрался Ильич до Вашингтона. И туту же рядом, на соседней улице (несколько более приличной: с особняками и машинами) – дверь с российским имперским орлом – должно быть кто-то, кто мнит себя потомком российского дворянства, проживает.

Организмы и иссушенные глотки настоятельно требовали пива. В его поисках мы и завернули в совершенно пустой латиноамериканский бар. Заказали по бутылке «Негро Модело» мексиканского розлива. Пиво оказалось очень вкусным, уж куда вкуснее хваленого «Будвайзера» - гордости американского пивоварения. У девчушки-барменши (молоденькой и симпатичной) поинтересовались, не из Мексики ли она сама?

- Но, Гондурас, - улыбнулась барменша.

- Что-то меня Гондурас беспокоит, - припомнил я старый советский анекдот.

Коллеги грохнули хохотком, гондураска изобразила на мордашке вопрос.

- Рашен нашинэл юмор, - поспешил я успокоить гондураску.

- Откуда вы? - спросила девушка по-английски.

- Фром Раша, - ответили мы по-английски же.

- Вирджиния?

Тут мы грохнули во весь дух. Видимо, барменша по-английски знала так же как и мы. И это при том, что между собой мы общались исключительно на великом и могучем русском языке. Так что, принять нас за американцев было довольно затруднительно.

- Раша!!! Совьет Юнион, бывший, Моску, - пытаемся мы поправить географические познания гондурасской барменши.

Но ни Моску, ни Совьет Юнион гондураска отказалась идентифицировать с чем либо кроме Вирджинии. Как говорил Миторфанушка из бессмертного «Недоросля»: «К чему мне география, когда есть извозчики?» (Могу добавить, к чему языки, когда есть переводчики?)