Правила сложения велосипеда

В моей ещедневной поездке на работу, словно в капле воды, отражаются все прелести жизни в России. Еду я на работу на электричке – просто потому, что работаю на Рублевке. Трассу к которой несколько раз в неделю перекрывают остолопы с мигалками. Серьёзно – я не знаю почему они это делают. Долететь на вертолете много проще и быстрее. И не надо кивать на генерала Лебедя, который долетался. Вон, губернатор Евдокимов близко к вертолетам не подходил — и это его спасло?

Электричка всем удобна и хороша. Кроме небольшой мелочи – электричка идет от станции «Рабочий поселок» возле которой нет метро. Метро есть у станции Скунцевская, но электричка к Барвихе проезжает эту станцию без остановки. Поэтому мне, доехав до Скунцевской, нужно как-то добраться до Рабочего поселка. 

Правда хорошо придумано? 

Вариантов есть три. Я могу доехать до Рабочего поселка на электричке. И я так ездил полгода – но славные московские власти убрали кассу по продаже билетов с перрона. Теперь я должен пробежать километр до вокзала, купить там билет и бежать назад. Без всякой гарантии уехать — электрички регулярно опаздывают. 

Могу доехать до Рабочего поселка на самокате. Именно так я ездил все лето, пока к моему огорчению, несчастный самокат не сломался. Починить его оказалось не то, чтоб совсем невозможно, но предельно близко к невозможному. Так что я решил передоверить ремонт сыну — пусть учится невозможные задачи решать. 

Сам же я оплатил абонемент на московский велопрокат «Велобайк». Но пользоваться им не смог – сервис умирает. Станции проката и сдачи работают через раз, поэтому пару раз опоздав, я был вынужден пересесть на личный велосипед. На старого как говно мамонта Вихлюна. 

Собственно с этим и связана история, ради которой я написал статью. В московском метрополитене разрешено перевозить только складные велосипеды. Вихлюн велосипед складной — так что с этим не должно было быть никаких проблем. 

Но нет. Дежурный вертухай на контроле сумок требует чтоб велосипед был сложенным. 

— Сложите велосипед, — говорит мне он. 

— Это неудобно, — говорю я, — когда я веду его в поводу, то никого не задеваю. Велосипед не сильно выступает за пределы моего тела. А когда несу в руке, то часто задеваю проходящих людей. В толпе не видно, что я несу в руках и спешащие люди цепляются за железки. 

— Меня это не волнует. У метро есть правила. 

— Пойдемте, почитаем правила, — говорю я, — видите, тут написано: «ТОЛЬКО СКЛАДНЫЕ ВЕЛОСИПЕДЫ». Здесь не написано, что я должен его до вагона на руках нести. Я сложу велик перед посадкой в вагон.

— Ты должен его сложить здесь! — орет вертухай.  

— В правилах этого нет. 

— В ЖОПУ ПРАВИЛА! ДЕЛАЙ КАК Я СКАЗАЛ!!!

— Хорошо, — говорю я. 

Складываю велосипед, прохожу контроль и раскладываю велосипед сразу после турникета. Не из чувства противоречия, а потому что так удобнее. Вертухай смотрит на меня с чувством хорошо выполненной работы. 

Вот поэтому мы и живем так, как живем. 

На КДПВ придуманный сыном новый вид транспорта: грузовой самокат. Серьезно — я уверен, что очень скоро начнут выпускать заводские самокаты — сразу со встроенным грузовым отсеком.

Зы. У Красной Шапочки была какая-то неправильная бабушка. Просто потому, что пирожки везли ей, а не от неё. Вот у Андрея бабушка правильная --- бедняга чемодан с медом, вареньем, грибами, травами и прочими дарами огорода поднять не мог. А ему еще рюкзак с картошкой, чесноком, морковью и кабачком пришлось нести.