Сладкая иллюзия

Присоединяюсь к флэшмобу иллюзий от Я.Эм (https://author.today/post/415111). Вообще, этого дела у меня гораздо больше в СЭН (там главный герой иллюзионист); но и в "Сердце бури" одна из глав начинается именно с этой темы. 

В силу нелинейности хронологии повествования часть текста пропущена.

Килиан разлепил глаза, чувствуя себя  выспавшимся и прекрасно отдохнувшим. Почему-то казалось, что в эту ночь  кошмары ему не снились, - но что ему снилось, он вспомнить не мог.

Яркие  лучи осеннего солнца проникали через стекла дворцовых окон, окрашивая  его покои в удивительно нежные тона. Время близилось к полудню, скоро о  нем начнут спрашивать. Однако так не хотелось вставать и покидать  постель.

Так не хотелось покидать девушку, что эту постель с ним делила.

Ладонь  легла на нежное девичье бедро – мягким, ласкающим жестом. Потянувшись  сквозь негу сна, Лана перевернулась на бок. Приоткрыв янтарные глаза,  взглянула на Килиана и улыбнулась:

- Уже утро?..

- Строго говоря, уже день, - ответил мужчина, - Боюсь, что скоро нас застукают вместе.

Девушка прыснула:

- Какой ужас! Какой скандал! После такого ты просто обязан на мне жениться!

Мужчина  рассмеялся в ответ. Их свадьба была давно уже назначена. Дня, когда они  официально станут мужем и женой, оба ждали с нарастающим нетерпением. И  вот, вчера вечером Лана не выдержала и прокралась в его покои.

И там осталась до утра.

Килиан  прильнул к девушке, чувствуя её тепло, лаская бархат её кожи. Сколько  бы они ни были вместе, ему до сих пор казалось, что это происходит  впервые. Ласковым прикосновением убрав волосы с её лица, Килиан  поцеловал её.

И Лана ответила на  поцелуй. Ответила со всей нежностью и страстью, что он чувствовал в ней с  первого же дня знакомства. Той нежностью и страстью, что она никогда не  позволяла себе проявить ни с кем, кроме него.

Ведь с ним ей было нечего бояться.

«А как же Тэрл?» - мелькнула странная мысль на задворках сознания.

При  чем тут Тэрл? Какое отношение Тэрл имел к ним? Почему-то от мысли об  этом человеке на мгновение резко заболела голова. Тэрл служил им  командующим гвардии. Отважный воин. Великолепный солдат. И кстати, почти  не пьет.

Почему-то этот момент казался важным.

Хотя как вообще может быть важным что-то, кроме девушки, что сейчас была с ним?

- Я люблю тебя, - тихо прошептала Лана, с нежностью заглядывая ему в глаза.

- И я тебя, - ответил Килиан.

Ему  казалось, что в её объятиях он готов провести всю оставшуюся жизнь. И  следующую жизнь. И все прочие жизни до самого конца Вечности. Однако у  маркиза Идаволла все-таки была и ответственность перед своим народом, от  которой Килиан никогда не пытался сбежать.

Герцог  Леандр Идаволльский ждал его в тронном зале. Как всегда, суровый,  надежный, монументальный, но в глубине его глаз светилось тепло. Килиан  знал, что несмотря на невозмутимую маску на лице, он все-таки рад его  видеть.

- Здравствуй, отец, - маркиз сдержанно поклонился, - Прости, я немного опоздал…

-  Тебе не следует извиняться, сын мой, - Леандр улыбнулся с добродушной  насмешкой, оглядевшись на внимавших придворных, - Никакой долг не может  быть важнее любви, а я прекрасно чувствую, чьими духами пахнет твоя  одежда. И ты знаешь, что я всегда хорошо относился к эжени Иоланте и  одобрял ваш брак.

- Да, отец, - кивнул Килиан, - Спасибо.

-  …тем более, - продолжал Леандр, - Что именно благодаря тебе нам не  требуется балансировать на грани мира и войны с Иллирией. Именно  благодаря тебе Университет Свободных Наук неустанно изучает знания  древней магии, приближая новый Золотой Век, который на этот раз не  сменится эрой Владык. Именно ты очистил Земли Порчи, где ныне строятся  новые прекрасные города. Настанет день, и ты станешь моим достойным  наследником.

- Пусть оно настанет попозже, отец, - попросил Килиан, - Я хотел бы, чтобы ты жил подольше.

Мелькнула  странная мысль, что «как ни странно», это было искреннее желание. И на  это «как ни странно» голову снова сжало резкой болью.

Что  вообще странного в том, чтобы желать здоровья и долголетия родному  отцу? Человеку, который привел тебя в этот мир и был рядом во все  сложные минуты твоей жизни?

- Я тоже этого хотел бы, - хмыкнул Леандр.

Почему-то  от этой фразы стало грустно. Леандр Идаволльский был великим человеком.  И прекрасным отцом. Но даже он не был бессмертен. 

По  крайней мере, пока не был. Килиан не сомневался, что со временем его  исследования, которые отец искренне ценил и одобрял, рано или поздно  позволят сделать так, чтобы люди не умирали. Разумеется, прежде чем  предавать результаты своих исследований огласке, придется сделать еще  многое. Очистить до конца Земли Порчи. Освоить космические исследования  Владыки Альмонда и построить города на других планетах. Провести  продовольственную реформу, чтобы покрыть потребности неустанно  увеличивающегося человечества. Но Килиан не сомневался, что все это ему  по силам.

Что вместе с Ланой они построят идеальный мир, где не будет ни войн, ни голода, ни болезней, ни нищеты.

Кое-что ведь он уже сделал, чтобы стереть грань между правящей верхушкой и простыми людьми. Он сделал это самим своим рождением.

И словно в ответ на эту мысль, герольд провозгласил:

- Её Светлость, Герцогиня Ванесса Идаволльская!

Супруга  Герцога Леандра вошла, - скорее даже вплыла в тронный зал. Несмотря на  то, что было ей уже за сорок, она по-прежнему выглядела молодой и  красивой.

«Какой останется навсегда», - эта мысль отозвалась новой короткой вспышкой боли.

Хоть  и происходящая из простонародья, в изяществе и утонченности она не  уступала урожденным аристократам. Длинное пышное платье и золотые  украшения с драгоценными камнями поражали как роскошью, так и вкусом.  Загадочный взгляд темных глаз сводил с ума многих мужчин, но ей был  нужен лишь один.

Тот, кто когда-то из  любви к ней порушил старый порядок, обязывавший аристократа жениться не  по любви, а из государственных интересов. Тот, кто женился на ней и  сделал Герцогиней.

Леандр Идаволльский.

Килиан  наблюдал за каждым шагом матери, и невыразимая, непонятно чем вызванная  грусть сжимала его сердце. С каждым шагом. С каждым жестом.

- В чем дело, Кили? – спросила мама, - Что тебя так печалит?

Легкий,  трепетно-беззащитный жест руками. Прекрасно, болезненно знакомый жест.  Но не имевший ничего общего с сильной женщиной, в одиночку тянувшей не  только себя, но и сына.

- Достаточно, - глухо, тяжело сказал Килиан, - Достаточно.

- Что ты имеешь в виду? – не поняла Ванесса Идаволльская.

В которой с каждой секундой было все меньше и меньше от настоящей Ванессы Реммен.

-  Ты проделала отличную работу, - печально ответил Килиан, - Но в итоге  ты все-таки вступила в ту зону, для которой тебе банально не хватает  знаний. Я ведь почти никогда не говорил с тобой о матери. Ты знаешь о  ней слишком мало, чтобы достоверно воспроизвести её облик.

- Килиан! – угрожающе прикрикнул отец, - Не смей говорить так с матерью!

- Кили, я не понимаю… - всхлипнула та. На её глаза навернулись слезы.

Но чувство вины продлилось лишь считанные секунды.

-  Моя мать никогда не называла меня Кили, - указал юноша, - Это обращение  придумала Лана. Оно – только для нас двоих. Она по-другому двигалась.  Она по-другому смотрела. Она по-другому говорила. Ты не знаешь всего  этого. Потому что ты никогда её не видела. Потому что воспоминания о  том, через что мне пришлось пройти, интересовали тебя лишь настолько,  насколько они могли сделать меня рабом.

Голову  снова сжал тугой обруч боли, но на этот раз Килиан не стал шарахаться  от неё. Он пропустил боль через себя. Позволил ей течь.

- Спасибо за те видения, что ты мне показала, - выдохнул он, - Но сейчас время игр закончилось.

И  в следующую секунду память вернулась. Молодой ученый сумел вспомнить  то, что происходило совсем недавно. Он вспомнил, где находится и как  здесь оказался.

Он вспомнил, что собирался делать.

<...>

Казалось, не один час длились сладкие  видения. Однако прислушавшись к своему телу, Килиан понял, что в  действительности за это время прошли считанные секунды. Вполне можно  было задержаться еще немножко… Ради всего того, чему не суждено  совершиться в подлунном мире. Почувствовать это хоть так…

Осознав эту мысль, ученый торопливо одернул себя. Нет.

Кровавую корку срывают одним рывком.

- Пора проснуться.

Эти  слова он произнес вслух, - насколько вообще уместно слово «вслух»  применительно к тому, что говорится в мысленном общении. И в следующее  мгновение обстановка изменилась вновь.

Он  вновь смотрел на мир единственным глазом, пока другой, выбитый слугами  Ильмадики, был скрыт повязкой. Он вновь стоял под багряным небом на  руинах старинного замка, совершенно непохожего на дворец Герцогов  Идаволла. Безжалостный ветер вновь гонял облака серого пепла.

Пепла, что скрывался за всеми обещаниями Владычицы.

-  Зачем? – спросила Ильмадика, - Разве ты не устал? Разве не устал от  того, что показывает тебе мир, когда ты столь по-детски пытаешься его  обнять? Разве ты не устал от несправедливых обвинений? От ненависти,  презрения, недоверия? От того, что отец видит в тебе бастарда, от того,  что твой народ видит в тебе палача и колдуна, от того, что женщина,  которую ты любишь, никогда не простит тебе смерти мужчины, что предпочла  тебе? Я предлагаю сделать тебя счастливым. Это необычайно щедрое  предложение для человека, который предал меня. И тебе хватает глупости  отказываться? Я разочарована в тебе, Килиан. Ты казался мне умным.

В ответ ученый лишь рассмеялся:

- Моего ума вполне хватит на то, чтобы сделать себя ПО-НАСТОЯЩЕМУ счастливым.

Богиня пренебрежительно фыркнула:

- Твоего ума не хватило даже на то, чтобы не вручить заклятому врагу власть над своей судьбой.

(с) "Тяжесть прощенных грехов", глава "Узы, что связывают" https://author.today/work/237913