Факир был пьян, и фокус не удался
Автор: Гилберт СавьеУвидав вчера чудесный флешмоб об иллюзиях от Я.Эм, я расстроился, что не смогу в нем поучаствовать - нет у меня сцен с иллюзиями и иллюзионистами. И только сейчас вспомнил, что в первой части книги, в самой главной ее сцене гг находится в гипнотическом трансе и видит разные "сны". Чем не иллюзия? Так что и я с удовольствием присоединяюсь к этому флешмобу.)
Резкий и очень болезненный укус в мочку невольно заставил Гиллиса дернуться и резко втянуть воздух сквозь зубы.
Он стоял перед сценой в залитой послеполуденным солнцем зале, полной гостей. Глубоко, насыщенно и задорно звучала «Шутка» Баха. Рука сжимала недопитый бокал лимончелло.
«Что это было?! Мне это все привиделось?!»
Мочка остро болела, кто-то держал его за руку. Гиллис опустил голову и увидел Эрику. Это что, она его укусила, сделав вид, что что-то шепчет ему на ухо?
«Черт, черт, что произошло? Когда, как?»
Неужели это и было то, о чем предупреждала его Шамиран? Барон ввел его в транс, чтобы все выпытать. Успел ли он сболтнуть что-то или Эрика подоспела вовремя?
Гиллис посмотрел в сторону, где прежде стоял барон, но его там не оказалось.
— Что со мной было? — тихо спросил он, наклонившись к Эрике и продолжая невозмутимо смотреть на сцену. Пальцы распутницы-Анаэль все так же колдовали над серебряными клавишами, струнные наполняли залу сочным аккомпанементом, а гости как ни в чем не бывало вели свои непринужденные беседы, не глядя в их сторону.
— Вы о чем-то беседовали с банкиром, и лицо у вас было какое-то странное. Я подошла, как только он ушел, и заговорила с вами. Вы наклонились ко мне, но на слова не реагировали, — быстро прошептала Эрика.
— Спасибо, — только и успел произнести Гиллис, как раздался голос барона:
— О, ваша маленькая племянница решила к нам присоединиться. А я принес ноты.
Гиллис невольно нахмурился, но, поворачиваясь к Голденбергу, постарался натянуть светскую улыбку и маску невозмутимости:
— Чудесно. Давненько не приходилось играть на публику.
— Рад предоставить вам такую возможность, — усмехнулся барон и направился к сцене, чтобы отдать ноты и распоряжения Анаэль.
— Жди меня, никуда не уходи. Сейчас сыграю — и поедем домой, — шепнул Гиллис, взглянув на карманные часы. До трех все так же было чуть менее десяти минут. Поднявшись на сцену, он скользнул за клавир, не отодвигая стула, и положил пальцы на клавиши, находя нужные.
«Нет, теперь никаких перекрестных взглядов, лучше проследить за бароном».
Уловив боковым зрением кивок Анаэль, Гиллис начал с ней в унисон. Никакого возбуждения он не чувствовал — видимо, это был лишь результат внушения. Но как барон это сделал?
Лиричная и нежная мелодия отвлекала от искушения взглянуть на красавицу-флейтистку. Гости продолжали заниматься своими делами, лишь несколько человек поблизости обратили внимание на смену исполнителей, и теперь внимательно слушали их дуэт, зная, кто аккомпанирует солистке. Барон стоял возле Эрики и, кажется, что-то у нее спрашивал. Но обрывать игру и встревать в разговор не представлялось возможным, оставалось надеяться, что Эрика продержится эти две минуты самостоятельно.
А если не продержится и барон узнает все от нее, раз с ним у него не получилось? За две минуты многое может произойти, вон как быстро ему удалось запудрить ему мозги и вызвать такое яркое и сочное эротическое видение.
Один из лакеев, разносящих по залу напитки, прошел очень близко от сцены. Серебристые волосы, стянутые лентой, вместо напудренного парика, как у всех остальных слуг…
Сердце оборвалось, проваливаясь в пятки, пальцы похолодели, кровь отлила от лица.
«Валери!»
Гиллис не успел разглядеть лица человека в форме лакея Голденберга, но знакомые волосы, плечи, осанку, рост он не мог бы спутать ни с чем. И играть больше тоже уже не мог.
— Закончи сама, — бросил он флейтистке, срываясь с места и быстро спускаясь со сцены.
Лакей с серебристыми волосами и подносом, полным пустых бокалов, стремительно отдалялся, направляясь к выходу. Насколько возможно быстро лавируя между гостями, чтобы никого не толкнуть и не зацепить, Гиллис спешил вслед за ним. И сейчас ему было все равно, кто и что о нем подумает — он должен его догнать.
В фойе его не оказалось. Куда он свернул, направо, налево? Может быть, вышел во двор? Игнорируя удивленные взгляды слуг и редких гостей, Гиллис бегом преодолел фойе и распахнул дверь, впуская внутрь морозный воздух. Снаружи его тоже не было. Оглянувшись, Гиллис увидел знакомую фигуру на последней, самой верхней ступеньке мраморной лестницы, и, перепрыгивая через одну — поспешил за ним.
— Валери, — окликнул он удаляющегося по коридору человека. Сердце оборвалось во второй раз, когда тот повернулся в профиль, сворачивая в боковое ответвление коридора. Расстояние и слой пудры на лице все еще не позволяли однозначно признать в незнакомце дорогого ему человека, потому Гиллис побежал.
Хлопнула дверь. Первая? Вторая? Правая? Левая? На удачу Гиллис распахнул третью левую. Комната была пуста — ни ковров, ни цветов, ни мебели. У дальней стены лицом к нему стоял Валери, держа в руках серебряный кубок. Рядом с ним стоял заплаканный мальчик лет семи в миниатюрной парадной ливрее — судя по всему, один из тех малышей, которые исполняли «Волшебную флейту» Моцарта.
— Валери, это… действительно ты? — шепотом выдохнул Гиллис. Силы оставили его, голос пропал, ноги — и те отказались слушаться. — Ты жив… Боже мой, я знал, я знал, я верил… Но как ты здесь оказался?
Валери не сделал ни шага ему навстречу, глядя холодно и равнодушно, не узнавая. Это точно был он, и в то же самое время — совершенно чужой человек.
— Это малыш Пьер, — невозмутимо произнес Валери, наклоняясь и ставя кубок на пол. — Он всегда фальшивит, сколько ни бейся. Барон такое не прощает.
Гиллис увидел, как в руке Валери сверкнул кинжал. Он рванулся вперед, но ноги предательски подкосились и он рухнул на пол.
— Мы его немножко накажем, — фальшиво улыбнулся Валери. — Хотя барон с удовольствием предоставил бы это только вам, — и уже более проникновенно добавил. — Только тебе, Гил. Ты же так любишь кровь.
Молниеносный взмах руки — и вот уже из хрипящего горла мальчика, пульсируя в ритм ударов сердца, крошечным фонтанчиком стала выплескиваться кровь — алая, горячая, — заливая крошечную, белую с золотом ливрею, растекаясь у ног дымящейся лужицей.
Быстро наклонившись, Валери подхватил с пола кубок и подставил к алой струе, наполняя его, другой рукой держа мальчика за волосы и не давая ему упасть.
Гиллис словно закаменел, не понимая, на каком свете находится. Это сон или явь, реальность или он уже в аду?
Тело мальчика с глухим стуком упало на пол. Валери быстрым шагом преодолел разделяющее их расстояние и опустился перед Гиллисом на колено, поднося к его губам наполненный кровью кубок.
— Пей, не бойся. «Кровь — сок совсем особенного свойства».
— Валери, нет, — Гиллис непослушной рукой попытался оттолкнуть кубок, но напоролся на что-то острое, кольнувшее его ладонь.
Послеполуденное солнце ласково скользило по лицам гостей барона, негромко переговаривающихся под стремительную и веселую «Шутку» Баха. Анаэль лукаво подмигивала ему со сцены, занемевшую руку холодило стекло с недопитым лимончелло, другая ладонь, согретая теплом чужого прикосновения, остро пульсировала болью в самой сердцевине.
— На каком свете я нахожусь… — непослушными губами едва слышно пробормотал Гиллис, и зубы его непроизвольно с легким скрежетом скользнули друг по другу.
И немножко рыжей Анаэльки от WOMBO
