Выяснение отношений
Автор: Влада ДятловаРешила и я поучаствовать во флешмобе Анастасии Разумовской https://author.today/post/415559. Я-то, конечно, могу под настроение закатать скандальчик, ну с кем не бывает, но так чтобы драться, то это за мной не замечено, а уж кочергой махать... (хотя ее просто нет в хозяйстве, а так кто знает, кто знает) А вот герои мои на меня совсем не похожи, иногда бывают очень экспрессивны. И кто бы мог ожидать от хромой забитой "мышки"? Впрочем про кочергу почитаете сами, если захотите. А вот здесь герои тоже выясняют отношения на полную:
Хин смотрел, как в переплетении теней танцует ослепительно прекрасная Лебор, рассыпая вихри белых лепестков из венка. Как в завораживающем точностью движений поединке сошлись древние герои. Из теней навстречу Хину вышла простоволосая, совсем молодая Уна и подала ему руку. Не помня себя, он потянулся навстречу жене и ощутил давно забытое – одновременно прохладу и жар ее ладони под пальцами. Боль в спине стала невыносимой. Он вскочил. Тени испуганно заметались по стенам. Он рывком открыл дверь в комнату Айфе, но остановился на пороге:
– Заткнись! По-хорошему предупреждаю. Займись чем-нибудь другим. Тебя что, ничему не учили в твоей Гверле? Что там положено девкам делать – прясть, вышивать? Вон пяльцы! Только молчи! – развернулся и собрался выйти.
– Тебя так бесят человеческие чувства? Конечно, у тебя же их нет, Кейрнех!
– Не смей меня так называть! – поворачиваясь и делая шаг вперед, рявкнул Хин.
– Почему? Ах, наверно, потому, что твое имя настолько заляпано кровью, что даже тебе противно его слышать? Так, Кейрнех?
– Не смей произносить мое имя, глупая кукла!
– Да, я бездушная кукла, которою надо только кормить, поить и следить, чтоб не сбежала. А ты – сторожевой пес. Вот и сторожи. Молча.
– Пусть я пес, но не тебе рвать мне когтями душу. Ведьма!
– Душу? А у кого здесь есть душа? У куклы или у пса? Сомневаюсь! Так что я приказываю – пошел вон, знай свое место.
– Приказываешь? – прохрипел Хин, нависая над ней. – Ты – мне? Попробуй еще раз сказать это слово!
– А что ты сделаешь? Приказываю, пес! Вон!
Она не уловила движения его рук. Лютня, жалобно взвизгнув, упала на пол. Айфе, не успев вскрикнуть, полетела на кровать. Он навалился сверху, придавив локтем горло. Воротник затрещал.
– Я покажу тебе, где мое место!
– Не посмеешь! – хрипела она, целя ногтями ему в лицо. Но промахнулась. – Не посмеешь!
Платье трещало по швам. Айфина рука все же впилась Хину в ухо. Он зашипел, и хватка ослабла ровно настолько, что острое колено девушки врезалось в живот обидчика. Не разжимая рук, они скатились с края высокой кровати. Теперь Айфе оказалась сверху, а Хин хорошо приложился спиной и затылком при падении. Хватка его ослабла, но Айфе не успела воспользоваться моментом и сбежать. Удар ее кулачка цели не достиг. Запястья затрещали, грубо захваченные сильными пальцами. Хриплый голос сыпал проклятья на скрипучем языке.
– Не посмеешь! – в третий раз закричала Айфе. – Я невеста твоего господина, пес! И ты сильно пожалеешь, когда стану его женой!
Перекошенное от злости лицо исказилось страшной улыбкой. Хин потянул за остатки воротника и выдохнул в ухо:
– Это точно, принцесса! Ты получишь своего мужа и брачную ночь! Но вряд ли я об этом пожалею, – и смахнул ее на пол. Встал, встряхнулся, в два широких шага пересек комнату. Дверь хлопнула так, что пыль посыпалась с балок и порванные струны лютни едва слышно задребезжали.
Айфе с трудом доползла до кровати, стянула покрывало и заскулила, зажимая рот парчовой тряпкой.
Я все же больше сторонник тактики капитана Нэй: выяснять конфликты острым языком, словесный спарринг мне все же ближе:
Знаете, это очень страшно, когда темно и воздуха не хватает. Под кожухом можно только, приняв невероятную позу, пытаться нащупать и перебрать разъемы, провода, предохранители. А они неуловимые в руки не даются. Желудок от страха свело в тугой комок и горечью подкатило к горлу. Перед глазами танцевали черные мошки.
Нет, я, конечно, привычная ко всяким передрягам: добрых два десятка лет я гоняю наш семейный грузовик. И уже давно без напарника-сменщика. Пока еще Джей был жив, водили на пару. Теперь только у меня есть водительский допуск. Я за водилу, Матушка — за всех остальных в этой маленькой кабине, а вокруг — темнота. И пустота.
Я вывалилась из-под кожуха, села, вытянула ноги и задышала часто-часто. Говорят, помогает: и от тошноты, и от страха.
— Что? — спросила Матушка участливо.
— Тошнит, — пожаловалась я.
— Ой! — притворно испугалась Матушка. — Это знаешь от чего?
— От чего? — попалась я на уловку, словно молодая невестка.
— Такая взрослая девочка и не знаешь, от чего тошнит по утрам?! Обычно, если на праздник танцуешь с парнями до упаду. Скажи нам, а с кем же пасла ты коров? Как имя его? Дуси, делсо, дэро!* — пропела Матушка. — Целый холм с овцами в придачу я тебе, конечно, обещать не буду. И так знаю его имя.
— Чье имя? — Я начинала злиться, и это хорошо, потому что тошнота отступила и в глазах развиднелось.
— Того, с кем ты танцевала на Майский день. Тетушка Фей смотрела фотки и видео в Тарнете, — ехидно хмыкнула Матушка. — И опять чернявый, как ты любишь. Но вот что интересно, девки у тебя все равно все рыжие. Нашу породу не перебьешь.
Ах, ты ж старая облезлая выдра Фей! Вот вернусь и напомню, за чей счет оплачивается доступ в Нет, чтобы ты могла выкладывать свои фото бармбрэка и посиделок с подружками! Но с Матушкой мне все еще ругаться в полную силу не хотелось.
— Ой! Вашего холма вместе со всеми козами не хватит! А Фей слепая и вряд ли что-то смогла рассмотреть. Скорее по своей сплетнической натуре домыслила, потому что я ушла еще перед танцами. Вы, Матушка, прозвонили всю схему?
— Та да, там еще пару разъемов проверить вручную.
Я снова извернулась и протиснулась под кожух:
— Ну, что и куда?
— Его нефритовый стержень в ее цветок лотоса, — елейным голосом сказала Матушка. — Ты ж знаешь, как выглядит нефритовый стержень, Нэй?
И тут на меня накатило окончательно: дурнота, страх и злость.
Я выползла из-под кожуха на четвереньках и помотала головой, от чего свет налобного фонарика заметался по стенам кабины. Я пыталась вдохнуть, но что тут вдохнешь, если система регенерации работает едва на треть. Тошнота снова подкатила к самому горлу. Но позволить себе ползти в санузел — нет уж, я здесь главная, я за баранкой этой посудины. О чем я и сообщила Матушке, предварительно поднявшись, цепляясь за панель управления:
— Значит так, раз: тошнит меня скорей всего от закупленных из-за вашего крохоборства просроченных консервов. На них же никаких маркировок нет, кроме неясных закорючек тваргов. Мне страшно думать из чего они сделаны, а главное, когда — если основные заварушки на Тварге прекратились лет двадцать назад и восторжествовала демократия! — Редко меня тянет на такие словесные спарринги, с Матушкой «боксировать» словами сложно. Но от нехватки воздуха, страха, что система не заработает и почти недели дороги в голове моей помутилось. Вряд ли бы я сказала это все, будучи адекватной. Но я уже надела боксерские перчатки...
— Из чего бы не сделаны, а белок. И белок натуральный, а не всякая там гемеофина и химия! — уклонилась от удара Матушка. — Потом военные консервы — им же сносу нет! А если думать страшно, так и не думай — голова меньше болеть будет.
— Значит так, два: не смейте лезть в мою личную жизнь! Я вдова и имею право танцевать и спать с кем хочу, а если я и принесла вам в подоле, так вы сами байстрюков признали. Ешьте теперь большой ложкой! Или выгоните! — На тебе, Матушка, апперкот! — Чистая же правда! От вашего сына Джея у меня только старшая дочка. Но остальных вы тоже приняли, потому что я — это Польза, вот так с большой буквы. Иначе вашу Даффову ржавую «Пеструху» больше водить было некому. — Я стукнула кулаком по приборной панели, но потом разжала пальцы и ласково провела ими по стертой краске. «Пеструху» я любила и вовсе не считала ржавой, даром ли каждая деталька мной перебрана, каждый скол закрашен.
Промазала я, так Матушку не взять.
— Так и правда! Разве ж я когда говорила против. Дети клану нужны, но ты б хоть мальчонку какого родила, а то все девки. А их кормить, замуж выдавать надо, вот и водим «Пеструху».
Мне бы тут и успокоиться, но нет:
— Значит так, три: я сейчас сяду и удалю к аванковым потрохам все ваши любовные романчики, где «его тупое копье проникало во влажную путаницу рыжих завитков». Я сейчас вагатевым хвостом накрою вам любой доступ к библиотекам Нета. И голосовой вывод отключу!
Вот это уже был завершающий хук и почти нокдаун.
Паузу Матушка умела держать мастерски. Я стояла посреди кабины с разведенными от возмущения в сторону руками и просто пропитывалась ее горестным непониманием моей беспричинной вспыльчивости. Но и отступать на заранее подготовленные позиции она умела тоже.
— Ну, что тебя, Нэй, понесло по кочкам? Что ж такого я сказала? Просто хотела тебе поднять настроение, пошутить. Смех продлевает жизнь.
— Жизнь продлевает работающая система регенерации воздуха и непросроченные консервы, — буркнула я, постепенно остывая.
— Слушай сюда, в военных консервах нет чему портиться, и срок годности у них бесконечный. Тебя еще не было в тридцать шестом году, не помнишь, а голодно было, кору в муку терли, лебеду варили. Ну, не коней же есть! Пэдди с Раяном нашли подзабытый склад еще времен первой экспансии. И ели мы те консервы месяцев восемь, экономно конечно, с чем только не мешали. Ничего с нами не случилось.
— С вами, Даффами, ничего случиться и не может!
— С нами, Нэй, случиться ничего не может. Потому лезь под кожух, там совсем уже немного осталось. Нефритовый — это зеленый, если не знала, так повышай общий уровень образования, как я, а лотос — белый. — У Матушки прекрасное чутье: по моим интонациям она уже просекла, что злость перегорела и можно снова мной командовать.
А вы какую тактику предпочитаете?