Про искупление и вишневые пироги

Я в последнее время много говорю о кино. Хочу теперь еще и здесь поговорить. А кто мне запретит? Ну и заодно ненавязчиво вброшу про свою новую книгу и еще про старую книгу. 

В моей новой книге синефил на синефиле, а еще все жрут вишневые пироги и гнусно про это шутят. От этого я испытываю потребность в пирогах и разговорах о кино, но от пирогов, в отличие от разговоров, растет жопа. Поэтому я расскажу про фильм и про то, как одна история может изменить другую.

Каждый год в конце августа я пересматриваю "Искупление" Джо Райта. Когда-то мне его продали одной фразой "там мужик с грустными глазами просто хочет быть врачом и на море, но приходится отвечать за преступление, которого он не совершал". Я тогда как раз писала про такого мужика и вообще-то просто хотела референсов и вдохновения. Вместо этого я получила экзистенциальный кризис, внеплановые траты на алкоголь и традицию впадать в этот кризис каждый год.

Я ждала фильм про любовь. Ну понятно же, что он про любовь, там красивая Кира Найтли и красивый Джеймс Макэвой, который еще и носатенький и с грустными глазами. Даже красивая история про красивое платье есть (тз по его созданию: "С первого взгляда на платье должно быть понятно, что сегодня самый жаркий день в году"). Трат на алкоголь вообще ничто не предвещало.

В результате я, конечно, получила фильм про любовь. А еще про писательское мастерство. И потом пошла читать первоисточник, и это теперь самая залитая слезами книга в моей библиотеке. И уже много лет персонаж, которого я больше всего ненавижу не маньяк или тиран, а маленькая девочка, которая открыла рот когда ее никто об этом не просил.

Никого не будет интересовать, какие события и какие персонажи изменены во имя создания романа. Я знаю, что всегда найдется читатель, который раздраженно спросит: но что же там произошло на

самом деле? Ответ прост: любовь выжила и восторжествовала.

"Искупление" - невероятная история. Невыносимо красивая. Она о том, что может человек, который рассказывает истории и какую цену мы платим за то, чтобы они стали невыносимо красивыми.

Я тогда дописывала первый том Мы никогда не умрем. Кончалось лето. Кончалась история про дружбу, театр и первую любовь. Начиналась осень, а вместе с ней подкрадывалась необходимость писать второй том - про бессилие настоящего добра перед настоящим злом, про то, что любовь побеждает, но она ядовита.

А я не хотела его писать.

Я начала писать "Мы" от самонадеянности, от желания поставить на страницах настоящую трагедию. Я начала историю с шестилетнего мальчика, который боялся темноты и его воображаемого друга, который врал, что бояться там нечего. Воображаемый друг стал для мальчика старшим братом, которого ему не хватало, совестью-сверчком. А потом мальчик стал маньяком и другу пришлось вспомнить, что совесть просыпается, чтобы грызть и мучать, а не рассказывать сказки.

Конечно, настал момент, когда я поняла, что не хочу вести историю туда, куда она шла. Я полюбила этих персонажей и эту историю, и даже думала бросить ее на пиковой точке, пока не произошло непоправимого. А потом "Искупление" и пр-р-равильные вопросы.

... в чем состоит искупление для романиста, если он обладает неограниченной властью над исходом событий, если он – в

некотором роде бог. Нет никого, никакой высшей сущности, к которой он мог бы апеллировать, которая могла бы ниспослать ему утешение или прощение. Вне его не существует ничто. В пределах своего воображения он сам устанавливает границы и правила.

Зачем мы на самом деле рассказываем истории? Иногда ради денег или чтобы почесать что-то в душе. Я считаю, что это отличный повод рассказывать. А иногда мы чувствуем или точно знаем, что где-то что-то сломалось. И мы можем показать все трещины и всю ложность убеждения, что темноты не надо бояться. А можем создать мир, где это правда и любовь восторжествовала. Ведь на самом деле

Для романиста, как для Бога, нет искупления, даже если он атеист. Задача всегда была невыполнимой, но именно к ней неизменно стремится писатель. Весь смысл заключен в попытке.

Как хорошо, что мне когда-то попался этот фильм и эта книга. Я написала историю, которая кончилась правильно, да еще и получила повод написать ту, что пироги. Да еще и про жопу вот пошутила. Замечательный фильм, потрясающая книга, а мне бы теперь кофейного ликера.

Зы: цитаты из романа Иэна Макьюэна "Искупление".
Зыы: почитать еще такого, а еще рецензий на печатные книги и всякого другого можно в моей группе в вк