Мы

Разговаривали ночью, глядя друг другу в глаза и читая там мечты, которые не сбылись и не сбудутся.

Делились болью, раскладывая ее на две равные кучки, и зачем-то дрались за последнюю оставшуюся песчинку, не понимая, что проще выкинуть боль в окно.

Доставали ломоть счастья из-за пазухи, смотря волком и ощетинившись. Делили счастье, не умея и не понимая, как его делить, но поделили, потому что счастье без боли пресное, а от боли без счастья можно сойти с ума.

Ставили на стол большой чан с кипящей водой и смотрели внутрь, склонившись над самой поверхностью так, что ожоги запузырились на лицах. Кто-то шепнул нам, что если обжечься на воде, молоко уже никогда не будет казаться горячим.

Втыкали в стол нож снова и снова, оставляя дыры, чтобы не втыкать ножи друг в друга.

Рыдали и бились головой о стены, которые возвели раньше, чем требовалось. Глядели глаза в глаза - красные, воспалённые глаза - и видели собственные отражения с разбитыми, изуродованными лицами и чем-то прекрасным, сшивающим лоскуты, на которые мы разорвали сами себя, воедино.

И любили, и ненавидели, и преклонялись, и были равнодушными.

И боялись, и стыдились, и злились, и были глупыми.

И любили до смерти.