Вальс №7

В рамках флешмоба от Анастасии Разумовской https://author.today/post/416940

   Когда огромный бархатный занавес пополз вверх, глазам Домышленца предстала невиданная картина. Позади сцены на огромном, как стена, полотне были нарисованы декорации. Какой-то лес… Сказочные деревья, тёмные таинственные силуэты… Посередине сцены, игриво скрестив ноги, обтянутые белым трико, стоял красавец-мужчина и держал за бока двух балерин в белых полупрозрачных платьях. Третья, вытянув горизонтально ногу, почему-то лежала возле ног балеруна. Сбоку от них по обе стороны расположились две стайки балерин в таких же воздушных платьях.
   Заиграл невидимый оркестр, и одни балерины вдруг, как по команде, подняли руки вверх и стали на носки, а другие, наоборот, развели руки в стороны и присели, образовав живую картинку.
   Домышленецу всегда нравились девушки, вот как хотя бы из бэк-вокала и подтанцовки Шуфутинского, которых он видел недавно по видику. Но сейчас на сцене было совсем не то. Какая-то неземная, просто сумасшедшая утончённая красота… Рядом с ней девушки Шуфутинского, ну… как сало с чесноком  на подстеленной газете рядом с игристым шампанским в хрустальном фужере. Как подсолнух против орхидей, которые он вчера принёс Пигулкиной. Он так и сказал в цветочном магазине, мол, надо, чтобы понравилось моей женщине. Усталая цветочница смерила его оценивающим взглядом и принесла букет орхидей. 

   Всё это время балерун оставался в одной и той же театральной позе, которую он принял, видимо, ещё при опущенном занавесе. То же самое и лежащая у его ног балерина — она, как вытянула с самого начала одну ногу, так и держала её всё время параллельно полу.
    Балерун, вообще, не понравился Домышленцу. Эти вызывающие позы, а особенно его белые рейтузы. Поэтому он старался на него вообще не смотреть. Но это получалось плохо, взгляд почему-то постоянно возвращался к нему.
    Прошло уже минут десять, девчонки на носочках кружили по сцене в призрачном неземном хороводе, а балерун так и стоял, как пень, по-женски скрестив ноги и склонив набок голову. Интересно, сколько ему за это платят?
    Домышленец украдкой посмотрел на Пигулкину. Чуть подавшись вперёд, она смотрела горящими глазами на сцену и, казалось, даже не дышала. Заметив взгляд Домышленца, она притянула его за руку к себе и жарко прошептала ему в самое ухо:
     — Вадим… Я так тебе благодарна… Спасибо…
    Он чуть было не сказал "Спасибо в стакан не нальёшь", но, будучи в сильной мере скован непривычной академической обстановкой, удержался от такого важного намёка женщине.    

    Тем временем балерун, наконец, очнулся от грёз и тоже начал перемещаться по сцене, поддерживая сзади самую красивую балерину, видимо  солистку. Может это и была та самая Екатерина Кухар, о которой говорили в фойе. Остальные девушки застыли в причудливых позах, безвольно опустив кисти рук и склонив головки, словно в детской игре, "Море замри!"  
     Пигулкина опять притянула к себе Домышленца и прошептала на ухо:
    — Это Екатарина Кухар, прима Национального балета.    
    Домышленец понимающе кивнул.
     Да… Несмотря на идиотскую фамилию, Катя была хороша… Ох, хороша… Интересно, есть ли у неё муж? Если есть, то кто он по профессии? Неужели вот как этот красавчик в белый рейтузах? Ну, а кто ещё? Вроде, больше и некому. 

    От этих мыслей самовлюблённо прыгающий по сцене балерун стал ещё более неприятен Домышленцу. Интересно, а как его воспринимают женщины? Наверное, без ума от его рейтузов и того, что выпирает из них… То ли дело у балерин. Вообще, балет это провокационный вид искусства. Ну, насмотрится мужик на эту красоту неземную, потом же свет рано или поздно включится, а рядом жена… А та, наоборот, на рейтузы насмотрелась, балерун попрыгал и убежал за кулисы, а муж-то остался?.. Вот, рядом сидит, пыхтит, на балерин тоже насмотрелся… А

   В это время нудноватая музыка вдруг закончилась, балерины стайкой убежали за кулисы, и даже балерун, зачем-то подпрыгивая и делая в воздухе на ходу шпагат, убежал вслед за ними. Все начали аплодировать и кричать "Браво!". Домышленец, было, подумал, что окончилось первое отделение и можно будет пойти в буфет. Интересно, там продают спиртное? А, если да, то, наверное, какое-нибудь на жутких понтах, можно себе представить.
    Но никто не думал идти на перерыв. Вместо этого оркестр заиграл новую вещь. Она отличалась от всей предыдущей музыки. Тихая, мягкая и одновременно какая-то необыкновенно пронзительная, заставившая весь зал притихнуть. Кордебалет вообще улёгся на пол и застыл в новой сказочной картинке. А балерун вынес Катерину из-за кулис, поддерживая за спину на высоко поднятых руках. После этого он мягко поставил её на пол и тут же сразу опять поднял на вытянутых руках.
    Домышленец аж зауважал его. Даже, если Катерина весит около пятидесяти килограмм, то он же тягает её без остановки, а, главное, как пушинку, без каких-либо видимых усилий. Здоровый хлопец, хоть и в рейтузах. Правда, присмотревшись внимательнее, он заметил, что перед каждым подъёмом наверх Катерина незаметно отталкивается от пола ногой, помогая балеруну.
     А дальше музыка стала ещё более красивой. Похоже, что этот Шопен был всё-таки  крутым парнем, а то, что было раньше, ну, типа разогрев, может, и не Шопен то был вовсе.
     Балерун, видимо всё же устав, отступил вглубь сцены, полулежащие девушки синхронно приняли новые позы, а Катерина начала танцевать сама.
    Это было что-то… Домышленец осторожно посмотрел на Пигулкину. Она сидела, подавшись вперёд и закусив нижнюю губу. Ему показалось, что её глаза блестят от слёз. Катерина на носочках, с неестественной быстротой перебирая ногами, побежала спиной вперёд из одного конца сцены в другой. Балерун успевал только прыгать вокруг неё и поддерживать то за руки, то за талию. 

   После окончания первого акта зал долго аплодировал, время от времени раздавались крики "Браво!" и публика бросала на сцену букеты цветов. Катерина собрала их уже огромную охапку и стояла, прижимая цветы к груди. Потом она поклонилась последний раз и убежала за кулисы.
    Публика потянулась из зала в буфет.
   В буфете Домышленец взял Пигулкиной бокал шампанского и какое-то замысловатое пирожное с кремом, а себе чашечку кофе.
   Рядом с ними оказался какой-то породистый старикан, который взял себе коньяк. Одной рукой опираясь на резную трость, а другой держа за тонкую ножку рюмку, он что-то говорил своей сухопарой спутнице с тонким аристократическим носом.
    Домышленец прислушался.
    — В семьдесят первом году я был на концерте Эллингтона, — сказал старикан. — Это было во дворце спорта. Там была ужасная акустика. Дюк был взбешён.
     — Да… — рассеянно ответила аристократка, пригубив из высокого бокала шампанское. — Шопен это просто чудо… Жорж Занд его сгубила. Сгубила гения. А эти балетные оркестры, — она брезгливо скривила сухие губы, — как не умели играть, так и не научились.
    — Дюк тогда поставил ультиматум… — сказал старикан.
    Но тут его взгляд случайно упал на колье Пигулкиной. Не в силах оторваться от изумруда, внутри которого при каждом движении Пигулкиной переливалось тёмно-зелёное пламя, старикан замолк, видимо позабыв про ультиматум Эллингтона.
    — Катя мила, да, — проблеяла аристократка, — очень мила… но порода… — она снисходительно улыбнулась и отрицательно покачала головой, — нет, не Плисецкая… Я видела Майю в шестьдесят девятом в "Жизели"…
     — В шестьдесят девятом… — рассеяно пробормотал старикан, не отводя глаз от груди Пигулкиной. — Эх, где моя молодость…
    — Вот твоя молодость, рядом стоит — строго сказала аристократка и крепко взяла старикана под руку. 

Помощник автора https://www.webslivki.com/ditmar.html

.