Другая Нефертити. Подарок профессора.

Я все откладывала, но наконец, решилась. Начинаю долгий и трудный путь из Древнего Египта в наши дни. Роман "Другая Нефертити" практически закончен, я готова выкладывать его главами. Но сначала, все-таки предлагаю ряд своих статей на тему "Древний Египет страна контрастов" )) Все они есть у меня на странице и объединены в цикл  "Другая Нефертити".  В них я рассказываю о времени, в котором происходят интригующие события, описанные в моем новом романе. 

Начну с того, как мне пришла в голову идея написать этот роман.  Этот мини рассказ называется 

"Подарок профессора". 

Год назад я совершенно случайно переместилась в прошлое. Чуть меньше, чем на три с половиной тысячи лет. Вот так просто, а говорят машины времени не существует. Не верьте. Люди нахально врут. Зайдите в любую более-менее богатую библиотеку или исторический музей, нажмите на пару нужных рычагов и вуаля, вы в прошлом. Каком пожелаете. Хотите в Викторианскую Англию, или в эпоху освоения Америки или… в любую в общем.

Меня занесло в Древний Египет. Точнее в начало конца Нового царства, чуть раньше, чем недооцененный современниками царь Эхнатон начал перекраивать мир на свой изысканный вкус. Спасибо престарелому профессору Ward Van Bossche – специалисту по языку и искусству Древнего Египта и его любви к бразильским попкам.

Тогда год назад он пригласил меня на свою прощальную холостяцкую вечеринку в любимый им бар на углу нашей улицы. На следующий день он собирался улететь в Бразилию к невесте. В голове не укладывалось. А как же знаменитый столик на открытой веранде, прозванный владельцем бара профессорским. Потому что он сидел за ним каждый день. У меня даже номера его телефона не было.

Если хотелось пообщаться, все знали, где его найти. Как мы все теперь будем без второго символа нашего города. Первый – птичка wuiten по-русски сойка, его еще древние римляне придумали. И вот второй, поселился в городке сорок лет назад. Наш новый символ – знаменитый профессор истории. Удивительный человек, много знающий, общительный, веселый и легкий на подъем. Клетчатый пиджак с кожаными заплатками на локтях, синяя бабочка и молодежные конверсы. Зонт-трость прислоненная к его стулу. Мы же в Бельгии, и дождь тут каждый день, всегда не по правилам, обходя прогнозы и здравый смысл. Тонконогий бокал с кавой в длинных пальцах. Тогда в баре несмотря на ухающую оптимизмом музыку сердце надувалось пустотой. Как пузырь. Ну, почему же его любимая бразильская попка живет за океаном!

– Мифрау Анна, – его почти прозрачные голубые глаза вцепились в меня требовательно, – Напишите роман. У меня есть для вас история.

– Менир Ван Босше, – я чокнулась с его изящным бокалом грубым боком стакана с кисло-терпким пивом Хугарден, – Ваши истории всегда в стиле Мальчишника в Вегасе. При всем уважении, это не мое.

Тонкие старческие пальцы с упрямством обхватили запястье:

– Да не моя это история, мифрау Анна. Это мемуары одной знатной дамы, которая жила очень давно и очень не в Европе.

Он меня удивил. Я села рядом и пару раз хлопнула глазами. Три стакана пива, это не мало. И все же, не настолько я пьяна, чтобы без всякого усилия впрыгнуть в галлюцинацию.

– Дорогой минир … – начала было я, но другой рукой он вдруг коснулся моих губ, призвав к молчанию.

Ох, все-таки галлюцинация. Между нами не такие близкие отношения. Это вообще прилично?

– Я пришлю вам мемуары самой Нефертити. Я скопировал их со свитка, который спрятан в запаснике…

Он усмехнулся:

– Не скажу какого музея. Все равно вам никогда не найти оригинал. Так что придется поверить мне на слово. Ну, как вам?

– А почему вы сами ничего не написали, если это так интересно? Или не отдали кому-то… ну…

Тут я сделала пас стаканом, очертив себя в забитом до отказа баре провинциального городка. Действительно, профессор крупного университета в центре Европы. У него не нашлось более интересных связей в писательской среде, чем иммигрантка из России?

– Ай… – мой собеседник отмахнулся, – Никто из моих титулованных знакомых не пожелал связываться. Я и сам, знаете ли, уже давно оставил идею сделать на переводе этого папируса имя в науке.

– Почему?

– Ну… – он тоже сделал многозначительный круг бокалом в воздухе, – Там все неоднозначно. Вы почитайте, я пришлю вам свой перевод.

– Я ничего в этом не понимаю, – я пожала плечами.

– Неужели вам не интересно, кем на самом деле была Нефертити? Вы ведь в курсе, что это имя вымышленное.

Через день 76-летний профессор Van Bossche благополучно улетел в Бразилию на встречу с невестой, в прошлом обладательницей красивейшей попки по стандартам 1970-го года. А спустя неделю почтальон принес мне пухлый конверт с рукописью. И она оказалась моим личным порталом в далекое прошлое. С тех пор я живу на три с половиной тысячи лет раньше от собственного рождения и смотрю на мир глазами египтянки.