Мое интервью Российской Газете

Александр Мазин: Настоящие писатели – всегда Эйнштейны

Анжелика Гурская

Санкт-Петербург

В петербургской редакции «РГ» побывал известный писатель, автор исторических, фантастических и детективных романов Александр Мазин. Его романы о Древней Руси вернули интерес к отечественной истории сотням тысяч читателей, а знаменитые серии «Варяг» и «Викинг» изданы миллионными тиражами и продолжают переиздаваться.

Накануне встречи прошла презентация двух новых книг, которые Александр Владимирович написал в соавторстве с Анной Гуровой. Книги, адресованные детской аудитории, открывают увлекательную историческую серию о княгине Ольге.

С истории создания этой книги и начался разговор.

Александр Владимирович, вы раньше не так часто соприкасались с детской литературой, откуда взялся этот интерес, насколько востребованной оказалась эта тема, и стоит ли читателям ждать продолжения серии о княгине Ольге? 

-  Не совсем так. У меня даже детская сказка есть - «Сказка о принцессе Белой Лилии и Серебряном Пламени». Вышла почти десять лет назад. А еще я писал либретто для детских мюзиклов: одно - по мотивам «Волшебника страны ОЗ» для театра Комедии имени Акимова, второе - для рок-оперы «Звезда Вифлеема», которая тоже, в общем, для детей и ставила ее пусть и вполне профессиональная, но детская студия «Саманта», и третье – для мюзикла «Репка». Так что для детей я писать умею и люблю. Но серия «Полет сокола» - нечто большее, чем просто книга для детей и подростков. Это часть проекта «История для школьников», который должен был включать и научно-популярную часть, но, к сожалению, своими силами, без поддержки проект сделать не удалось. А вот начать художественно-историческую, приключенческую серию у нас с Анной Гуровой получилось.

О княгине Ольге осталось немного исторических свидетельств. Одни ученые считают, что она родилась в Пскове, другие – что в Изборске, есть и другие версии. Кто-то называет ее внучкой князя Гостомысла, кто-то – и вовсе дочерью Вещего Олега. Какой линии придерживались вы? 

- Как историк, на основании материала, который мной изучен, я склоняюсь к версии, что родилась Ольга не в Пскове, который тогда называли Плесковым, а в болгарском городе Плиска. Но как автор художественного произведения я не оперирую возможностями, а должен был выбрать из возможных вариантов лишь один. 

И выбрана была версия с Псковом, поскольку она легендарная и привычная по курсу традиционной школьной истории. Да и с родной псковской землей нам, авторам, работать проще. Но поскольку задача была – сделать не сказку, а историко-приключенческий, то есть максимально достоверный с исторической точки зрения текст, то от варианта «селянки-перевозчицы» пришлось отказаться.

 Судя по тем же летописям, Ольга – женщина не только умная, но и высокообразованная по тому времени и с серьезными навыками управления. А управлять княгине киевской приходилось немалыми землями – Киевским княжеством. В отсутствие мужа – практически единовластно. А отсутствовали в то время мужья-князья часто и подолгу. Так что по нашей версии Ольга – не симпатичная девушка-перевозчица, а не менее симпатичная дочь псковского князя. Маленькая русская принцесса, неглупая, инициативная, храбрая. Такая не может не понравиться.

 Вы говорили, что идей книг у вас всегда больше, чем вы способны воплотить…

- Идеи приходят постоянно, и если идея интересная, я пишу кусочек текста, чтобы зафиксировался герой, мир и состояние. И складываю в папочку «Идеи». В другую папочку - «Обрезки» - я складываю куски, которые когда-то выкинул из своих книг, хотя выкидывать всегда жалко. 

Поделиться идеями могу, но делюсь редко. Ведь идея - это младенец, не более. А отдать ребенка, которого не в состоянии вырастить, в чужие руки…. Да, можно. Но далеко не во всякие.

И тут важно понимать, что сама по себе идея ничего не значит. Потому что идей – море, и большинство из них уже кто-то реализовал. Например, Шекспир активно пользовался чужими идеями и очень красиво, творчески их перерабатывал, по крайней мере, делал это лучше, чем его предшественники.

Вообще, изучая философию научного творчества, я понял, что в науке есть две основных категории ученых: открыватели и систематизаторы. Причем, последних - тысячи тысяч, а первых - десятки, если не единицы. Эйнштейн, Бор, Ферма, Тойнби, Вернадский, Менделеев, Ландау... Те, кто открывает врата в новые пространства, которые потом десятилетиями будет осваивать и обживать вторая категория. Эта работа тоже творческая, но принципиально другая. Если использовать литературные аналогии, то это труд мастера-литературоведа. Таких, к сожалению, совсем немного. Но речь не о них, а о том, что настоящие писатели - всегда Эйнштейны. Потому что каждая книга - это то самое пространство, в котором живут и будут жить тысячи, а то и миллионы читателей.

Поделитесь свежими идеями?

- Ну, например, хочу и напишу когда-нибудь историю детства и юности Александра Невского в стиле «легенда». В этом не будет элементов фантастики, да и я всегда хотел писать чисто исторические книги.

Святой благоверный князь Александр Невский… «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Это его слова.

Обратите внимание: не живот (жизнь), а душу. Это сейчас душа – синоним жизни. А в те времена у этого слова был другой, изначальный, смысл.

С Ваших книг началась популярность «попаданцев» - героев, которые внезапно оказываются в прошлом. В последнее время этот жанр становится все более востребованными. Как вы считаете, в чем его успех?

- Причина прежде всего во внутреннем стремлении перекроить свою судьбу, исправить как собственные, так и исторические ошибки. И чем сложнее становится ситуация в мире, тем горячее желание «подправить» нашу историю. Например отговорить царя или президента от ошибочных решений. 

А вот мои герои как раз историю не переделывают. Из-за этого меня однажды упрекнули в отсутствии патриотизма. «Почему ваши герои не борются за победу России?»

Потому что мы живем сегодня. А история учит нам двум вещам: во-первых, раньше было хуже, чем сейчас, но люди как-то справились. Во-вторых, историю пишут победители, а проигравшие учат историю по их учебникам. 

А надеяться, что кто-то вступит в однажды проигранную битву и, победив в ней за нас, изменит ход истории – это классическое «попаданчество» и вредная штука, сродни эскапизму. 

- Следя за историей «попаданцев», читатель чаще всего примеряет судьбу героя на себя – а как бы я повел себя, проснись в 10-м веке? Ведь в этом случае никакого значения не имеют заслуги и компетенции человека века 20-го. Так в чем практическая польза эта жанра?

- Практическая польза - огромная. Особенно в наше сложное время. Например, дает понимание относительности добра и зла или того, что жить в мирное время - огромная удача. Что физическая сила и боевые навыки дают возможность стать бойцом, но не сделают из бойца воина. 

Но самое главное - осознание себя не отдельной личностью здесь и сейчас, а частью того потока времени, в котором движется мир и страна, в которой живешь. 

Да, прошлое переписать нельзя, зато сегодня мы создаем будущее. Свое собственное, своих близких, детей, окружения, своей веры, своей Родины. И еще сражаются даже тогда, когда кажется: все, шансов нет. 

Зачем жить женщине, которая потеряла любимого мужа, родню, оказалась среди врагов под абсолютной властью человека, которого она ненавидит. Как ей найти цель, выжить и победить? Как принять страшную боль потери и не сдаться? 

История дает понимание, что ты не сам по себе. Ты - часть потока. Из прошлого в будущее. И в этом потоке одна личность - всего лишь миг. Искра. Кажется, от одного человека, от одного моего читателя мало что зависит. Но если таких - тысяча? А если миллион? Миллион людей, которые понимают, что они не плывут по течению, гонимые обстоятельствами, а создают будущее. 

Насколько писатель, работающий в вашем жанре, обязан быть исторически достоверен? Каким образом вы выстраиваете сюжет, когда вводных данных не хватает?

- Представьте себе некий лист бумаги, где нарисованы оси координат, между которыми обозначены некие точки – известные нам исторические факты. Сюжет – линия, проведенная через эти точки.

Вот я пишу об Илье Муромце. Что мы знаем о герое, которого так называли? Есть несколько былин, есть норвежская Тиндрек-сага и немецкая поэма Ортнит, есть история о некоем Илье Сапожке, которому пришлось однажды оборонятся от неприятелей сапогом.  Есть святой преподобный Илия Печерский, которого тоже считают прототипом Ильи-Муромца… И каждая такая история несет дополнительную возможность для развития сюжета, пока  из переработанных фактов, легенд, историй не сформируется тот особый мир, который абсолютно достоверен и для меня и для читателя. 

Что посоветуете начинающим писателям как автор книги «Мастер текста»?

Понять, есть ли у вас литературный дар, и постараться избежать типичных ошибок начинающего. 

Литературный дар – необходимая часть писателя. Моя книга о том, как этот дар развивать, как избежать тех самых ошибок и развивать не только аналитическое редакторское мышление, но и творческую составляющую. А еще писателю необходима эрудиция и понимание жанра, в котором он намерен писать. Или создать свой собственный. Это сложно, но у меня когда-то получилось. И не только у меня.

 Цитаты из книг Александра Мазина:

- Власть быстро старит, если не для себя живешь, а для державы.

- Я бы сказал по-другому, но князей не поправляют.

- Человеком он станет, когда из него выбьют зверя.

- Назвать великого воина великим воином - это не лесть, а констатация факта.

- Если бы качество воина определяли годы, то лучшим полководцем был бы дуб.

- Если нет истинной цели, ты придумываешь ложную. Но даже ложная цель дает тебе силу.

- Когда желание перестает быть прихотью, оно становится целью. 

- Тяжеловато им, молодым! Как людьми стать? Войны-то нет.