Страхи героя

Классный флешмоб о том, чего герой боится. Вся повесть " Семь шагов над обрывом" о страхах и выходе из жуткого состояния " заморозки " после пережитого ужаса.

Соне 14. Она выжила в разрушенном войной Городе. Ее семье удалось вырваться живыми из ада на земле. Девченка очень и очень медленно возвращается в реальность. Проживая заново свои страхи и справляясь с ними. Более или менее успешно. Травмированная психика моделирует новую реальность? Или после пережитого у Сони открылся дар ясновидения? Это решает читатель.

P.s. а вообще, в истории почти нет страшных моментов. Там много солнечного летнего счастья, пирогов с вишнями, купания на чудесном озере, поисков приключений на свою голову, добрых и светлых людей. В истории - не страшно.

https://author.today/work/222560

Пыльная тишина пустого коридора. Тусклые лампочки на крученых коротких проводах. Старые деревянные стулья изломанной кучей громоздятся в дальнем мрачном углу. Сырость давно не крашенных стен…

Четыре ступеньки, скользкие от талого снега и грязи, ведут вниз, в темноту. Спотыкаясь и падая, люди бегут, надеясь укрыться в подвале от обстрела.

Первая ступенька высокая, неровная, вторая — короткая и узкая, третья — с отколотыми краями, четвертая… четвертую Соня не помнила. Она поскользнулась на третьей, упала, покатилась по полу, ударилась головой. Ее подхватили, рывком поставили на ноги, подтолкнули в спину. Боли не было, или была? Шишка на затылке болела долго. Хорошо, шапка смягчила удар. Яркая, бело-голубая, двойной вязки с теплой подкладкой — бабушкин подарок. Соня не снимала ее много дней подряд, натягивала на уши, на глаза — прячась от жути и смерти. Шапка была с ней в Городе, а потом — испарилась. Наверное, осталась на раскладушке на том суматошном вокзале, отдав до капельки все свое тепло и заботу бабушкиной любимице…

— Знаешь, а ведь у меня была необычная шапка. Ты же ищешь волшебство. Так вот. Она меня… прятала. Ну…там…в ТОМ подвале. А когда мы вырвались, она…ушла. Сама. Я бы ее ни за что не потеряла. Понимаешь? Шапка меня спасла и исчезла.

Соня глубоко вздохнула, решительно расправила плечи и крепко сжала Леркину ладонь.

— Пошли. Я не боюсь!

 

Надев бело-голубой сарафан на тоненьких бретельках, она взглянула на свое отражение в узком высоком зеркале, и... схватилась рукой за горло, часто задышала, хватая ртом воздух.

Последний раз в полный рост она видела себя очень-очень давно…ещё дома.

В прихожей стоял здоровенный зеркальный шкаф. Данька любил дышать на стекло и прижимать к запотевшему зеркалу ладошки. Мама сердилась, вытирая следы мягкой тряпочкой. Братик смеялся и прятался от мамы среди курток и пальто. Это его и спасло от тысячи осколков, в которые превратились огромные зеркала. Данька, услышав первые гулкие удары, забился в угол шкафа, задвинул дверцу, и, стянув с вешалки шубу, затаился в темноте. Так папа и выгреб его оттуда, завернутого в рыжий лисий мех…

… Соня медленно глубоко вздохнула. Выдохнула. Разжала сведенные судорогой ледяные пальцы, потрясла ладонями, сбрасывая напряжение. Что там ещё Лерка советовала, когда накрывает? Прислушаться, принюхаться, присмотреться? 

Она порывисто втянула носом воздух — вкусно пахло кофе и котлетами с луком, сладкими духами и бензином, новой тканью и нагретым на солнце металлом.

Кажется, помогает! Соня огляделась вокруг — вешалки на стенках, цветастая занавеска на бельевой веревке, на прилавке громоздилась куча вещей — яркие футболки, летние платьица и сарафаны, юбки и лёгкие свободные брюки. Только зачем в этом селе нужна «приличная» одежда? Магазин — на соседней улице. Колодец — за воротами. С Леркой гулять?.. Да уж…

Соня крепко зажмурилась, ещё раз шумно выдохнула и с опаской глянула в зеркало, откинув с лица волосы, неуверенно улыбнулась. Провела кончиками пальцев по странно запотевшему стеклу — холодному, словно шелковая гладь реки под ветвями плакучей ивы. От лёгкого касания вода пошла кругами, отражение подернулось рябью, сухой дубовый листочек задрожал на зеркальной поверхности…