Герои, как они есть

— Держись, джигит, — добродушный, похожий чем-то на актёра Мкртчяна водитель ободряюще глянул на примостившегося рядом невысокого русоволосого паренька в обтрёпанных советских джинсиках-техасах и порванной на боку футболке. — Подъезжаем уже.

Она открыла до конца сумку и вытащила аккуратно сложенные сверху халат и тапочки… Андрей Кузнецов… Этот неугомонный, вечно попадающий в какие-то истории мальчик запомнился ей с первого дня. Что-то сразу выделяло его из разношёрстной массы сверстников. Взгляд, может быть. Слегка ироничный, независимый, немного даже с вызовом взгляд тёмно-карих глаз из-под длиннющих — любая девочка позавидует — пушистых ресниц…

Вот только по предмету её он, мягко говоря, не блистал. Нет, с грамотностью у него всё было в порядке — хоть и писал, что говорится, как курица лапой. В сочинениях — ни ошибочки, все запятые на месте. Но при этом четвёрку, даже с минусом, ставить совершенно не за что… Как в любом другом классе, в его девятом «В» у Кати было всякой твари по паре. Отличники, хорошисты, троечники просто и «три пишем, два в уме». Кузнецов же решительно не вписывался ни в одну из этих привычных категорий. Разгильдяй и прогульщик, чей портрет с седьмого класса не сходил со школьной Доски почёта, он был единственным в своём роде. Елена с Фантомасом ну просто нахвалиться на него не могли, перечисляя многочисленные победы на математических и физических олимпиадах. Но зато уж если его что не интересовало… А литература не интересовала его вообще.

От представшего перед ним зрелища Андрей буквально остолбенел. Комната Екатерины Максимовны выглядела как после налёта полиции в буржуйском фильме. Обе уже наполовину выпотрошенные сумки всё ещё стояли по центру, а извлечённое из них содержимое заполнило, казалось, все имеющиеся в номере горизонтальные поверхности. И на фоне всего этого раздрая стояла сама хозяйка, в ярком цветастом халатике под кимоно и пушистых домашних тапочках на небольшом каблучке.

— Ну как? — Екатерина Максимовна вышла на середину комнаты и стремительно крутанулась на каблуках.

На ней была розовая, с кучей рюшечек блузка и переливающаяся зелёно-голубыми блёстками юбка до колен.

— Класс! А жемчуг это у вас настоящий?

— Речной. Бусы — бабушкины ещё, а серьги сама тем летом купила. Подходят, как считаешь?

— А предложить даме руку?

Он вопросительно взглянул на неё.

— Кошмар! И чему их только сейчас в школе учат, — Екатерина Максимовна картинно закатила глаза и схватила его под руку, увлекая к лестнице. — Ох, опаздываем, давай, скорей. Надо было тебе, как сам готов был, меня поторопить.

— Мне — вас?

— Ну да, а что такого? — беззаботно ответила она, на удивление ловко цокая по мрамору босоножками на высоченной платформе.

На несколько секунд Андрей потерял дар речи. Перед ним стояла стройная синеглазая девчонка в коротком белом сарафане. Плечи полускрыты белокурыми, слегка перепутавшимися локонами… Та самая, что окликнула его сегодня в вестибюле. Не думая, почти рефлекторно он ущипнул себя за руку — но видение не исчезало.

Опять они шли той же дорогой, перебрасываясь шуточками и беззлобными колкостями. А когда Катя загляделась на море, он незаметно отстал, сделал вид, что у него развязался шнурок. Она шла вдоль обрыва, против солнца, модная спиральная юбка вьётся по ветру трепещущим сине-белым вымпелом… Андрей уже собрался встать и догнать её, когда она повернула голову — наверно, хотела спросить что-то.

— Я сейчас. Не останавливайся, — махнул он рукой, поднимаясь на ноги.