Мечтательное

Однако несмотря на всё это, Оппенгеймер по-прежнему оставался далёк от участия в студенческих обществах, предпочитая компанию двух друзей — Бернхейма и Бойда; только последний всё запаздывал...

— Не пойдешь на церемонию?

Роберт беспечно пожал плечами.

— Зачем... Все равно скука.

— Но ты ведь один из тридцати лучших! — Фред Бернхейм изо всех сил пытался понять, как можно быть настолько равнодушным к почестям. Роберт попал в число тридцати лучших выпускников Гарварда — а ведь он потратил на это на два семестра меньше, чем другие, не менее усердные, студенты. Чем не достижение?

Но вместо того, чтобы слушать официальные речи под вспышки фотокамер, Роберт листал номер «Физикал ревью», сидя в светлой, украшенной картинами Ван Гога, гостиной — впрочем, Фред сам сидел здесь, ожидая Бойда. Оппенгеймер распахнул окна, и ветер доносил с улицы отдаленный гул голосов.

— И куда дальше?

— В Кембридж, — Роберт отложил в сторону журнал с парой загнутых страниц. — Надеюсь, рекомендация Бриджмена поможет...

Бриджмен по просьбе Оппенгеймера написал письмо Резерфорду, честно сказав ученику, чтоб тот не слишком надеялся. «Там больше ценится экспериментальная физика, а у тебя...» Впрочем, Роберт и сам помнил, какой случился конфуз, когда он спросил у учителя, правильно ли он держит паяльник, и оказалось, что его надо вообще не так брать, не так держать, и что «ещё бы немного и остался бы без пальцев». Зато... Зато если повезёт, работать у самого Резерфорда...