Про драники...

В первую очередь, про драники. 

На Руси так повелось, что женщины, выходя замуж, брали фамилию мужа, продолжая его род. В моей же семье получилось немного по-еврейски. Почему, это отдельная история,  расскажу позже. Пока просто констатирую. Бабушка, Клавдия Георгиевна Семенова, поставила при рождении сына, в графе прочерк, и он стал Семеновым, (по прадеду Георгию Семёновичу Семенову и прабабабушке Татьяне Ильиничне (в девичестве Девяткиной). 

 Дед же мой был Петр Петрович Драников, прадед также Петр Петрович Драников. Был знатным печником.

А родом Драниковы были из древнего села Лопино Кардымовского района Смоленской области. Вот "смоленские ляпуны", возможно от слова "ляпать", "лепить" или "лопать". Корень "лоп", "леп", "ляп"- отсюда "лопата", "лепота", "тяп-ляп". То есть все, что связано с перемещение, куда-то в некую полость. В рот - лопать, или в печь - на лопате. Сначала, лопать, употреблять в пищу, потом уже ляпать. 

Как то так… Могу быть и неправ. 

Вот вчера полдня провел в Лопино, отправившись туда из Смоленска по старой Смоленской дороге. Поскольку деревня стояла недалеко от этого знаменитого тракта, (по нему ходили и поляки, и французы, и немцы и еще раньше караваны "из варяг в греки") то деревня была богатой и огромной (именно деревня, так как храма никогда не было) , до революции было порядка 500 домов. 

Деревне, естественно, во времена лихолетия доставалось от всех грабителей по полной. 

Сегодня деревня представляет собой несколько фазенд, в которых живут дачники летом, зимуют только два человека, а между домами ведет узкая колея, по которой наша машина смогла проехать только до середины деревни.

Справа вдоль дороги до сих пор видны колонки для воды, как последние знаки что рядом был некогда дом. Свидетельство Советской Эпохи, когда олонки ставили за счет колхоза, чтобы людям не нужно было ходить за водой на реку. Также свидетели той эпохи, столбы и провода электричества, которые уходили куда-то вдаль к крышам домов за деревьями. 

В колее была видна лужа, можно было хорошо застрять, дальше нужно было уже идти пешком, но оставлять машину посередине колеи было неудобно. 

Впереди ничего для нас важного уже не было, пришлось развернуться. Как раз справой стороны от места разворота бы еще один дом, в котором жили Драниковы, но и от него не осталось даже следа. 

Домов прадеда, деда и других близких родственников уже также нет. Есть дом сестер, как раз на вьезде в деревню, но он давно продан и в нем живут другие люди. Какие-то дома разрушились от времени, какие-то сгорели в огне Великой отечественной войны и "перестройки". На месте одного дома вырос уже целый лес и растет рябина. Справедливости ради стоит сказать, что и в бабабушкиной деревне Захнево под Рузой, по которой несколько раз туда и обратно прокатилась война, такая же картина. 

Но вернемся в Лопино, здесь по крайней мере осталось  старинное кладбище, которое до сих пор хранит фамилии людей, которые здесь

когда-то жили. Могилы ухоженные, видно, что люди сюда регулярно приезжают и следят за порядком, но, конечно, не за всеми. Рядом с кладбищем, ухоженные поля. Работают трактора. Моя троюродная сестра Наташа говорит, что курганы, находки из которых сейчас составляют часть основной коллекции исторического музея в Москве и обозначаются как изделия из могилы золотых дел мастера, как раз были в центре этих полей. 

Ее мама, тетя Тамара Ивановна, дочь деда Ивана, их еще помнила. Она помнила и моего деда, для нее дядя Петра и ее отца, своего деда, для меня прадеда. Рассказала как ее мать выбрасывала их с братом в окно, когда фашисты поджигали их дом в 1941 году, и как дядя Петр прилетал на самолёте, летал над деревней качал крыльями и скинул записку на крышу соседнего дома,  как в 44-м пришел с войны ее отец без ноги. А вот, что было в записке уже не помнила. 

Дед Петр приезжал несколько раз в Лопино после войны. Ругался с председателем, требуя уважительного отношения к Ивану. Приезжал на похороны Ивана. Прадед Петр Петрович умер в 1968 году. Был тот еще куркуль, брал деньги с Ивана за то, что поставил печь в его доме, и скидки не сделал, а в старости по суду вытребовал алименты с обоих своих живых сыновей Петра и Ивана, и жил на эти деньги со мачехой. Да, мать Петра, Ивана и Константина умерла во время четвертых родов, родилась девочка Ульяна, но и она не выжила. А вот мачиха, именно "мачИха", так ее называли, уже родила еще пару сестер. (Кажется так, если ничего не путаю).

В округе много лесов, сейчас много грибов. Есть огромные поля под картошку до горизонта, и луга под выгул лошадей, специально огорожены. На зиму много заготовлено сена для скота. Видел огромный табун лошадей, голов 200, на вольном выгуле. 

И как хороший знак - над головой пролетел клин журавлей. 

Более живая соседняя деревня Шутовка. Когда-то какой-то "шут" отделился от всех, но постепенно перетянул на себя все внимание. В Шутовке был клуб, куда из Лопино ходили на танцы и в кино, два километра по полям напрямую пешком, и в обьезд километров десять. В Шутовке сегодня находится Лопинский сельский совет. 

В Смоленске и окрестностях везде так. Напрямую все видно и рядом, но если пешком и по местным тропом, а если обьезжать, то вокруг холмов,  полей, речушек, озер, болот. 

Пока как-то так, про Смоленск и моих предков я еще буду писать много, потому что как раз работаю на семейной сагой, под названием "Драников", а уже прямо сейчас можно почитать мой роман "Допельдон": https://author.today/work/19221

Кстати сказать за эти два дня драников налопался до отвала и ресторанных и домашних. Домашние, сделанные племянницей Юлией, вообще пальчики оближешь! 

На Литрес тоже есть: