А вы, Штирлиц, останьтесь

Странно. Особняк светился, словно новогодняя гирлянда. Даже павлин в моём окне сиял. Что-то случилось? Я бросилась домой, забыв о язвительном капитане и, когда вбежала, поняла, что у нас гости. В нижних комнатах были накрыты столы, горели свечи, придавая помещению особенную изысканность старины. Нотные листы, небрежно рассыпавшиеся по роялю, буквально кричали о том, что ещё недавно кто-то стучал по клавишам, а, может и пел. Откуда-то сверху доносился приглушённый шум людских голосов.

«Они же не у меня в комнате?» – испуганно подумала я, и бросилась вверх по лестнице.

Конечно, они были именно там. Я буквально влетела и замерла, тяжело дыша. Король, королева. Оба принца. Дон Лаудалино, донья Фаустина и, конечно, Алессандра. Все они рассматривали мои холсты, переговариваясь. Перед ними сияла улыбками матушка, а Ника стояла у окна, сумрачная и недовольная, как всегда.

– Донья Ирэна? – ласково улыбнулся носатый дон Мануэль, складывая губы в приторную улыбочку. – А мы как раз ждали вас.

– А это кто? – вдруг скуксился король, остановившись перед…

... перед полуголым умирающим Томашеком, конечно же…

Да что б тебя!

Кто?!

Кто повёл их сюда? И вообще в наш дом? И зачем?!

– Очень красиво, – ахнула королева номер три и замахала веером. – Мужественно. Должно быть прекрасная копия античной скульптуры…

А это выход. Копию с античной скульптуры приличнее писать, чем с полуголого мужика, верно? Однако король обернулся ко мне, и я поняла по его кислой физиономии, что мне как минимум светит расторжение помолвки, а как максимум – монастырь…

– Рельефно, – вдруг выдал Криштиан.

Принц успел переодеться и теперь предстал свету в облике андурийского паши. Одежда его полыхала пурпуром и золотом. И драгоценными ожерельями, конечно же. На голове красовался крылатый шлем. Мой несостоявшийся жених подошёл к Томашеку, приподнял бровь, отошёл, вглядываясь с видом знатока.

– Особенно вот этот падающий свет, вычерчивающий стянутые мускулы… И всё же местами видно, что опыта у художника недостаточно. Например, вот тут при подобной ране мускулы должны были бы расслабиться… Дорогая, – внезапно обратился принц ко мне, – я хотел бы, чтобы вы написали мой портрет. Пусть это станет вашим подарком на нашу свадьбу.

Король поперхнулся. Все сразу посмотрели на меня. Я не поняла… Мой бывший пухлячок что, сейчас спас наш брак и меня заодно?

Я присела в реверансе, благонравно потупившись.

– С удовольствием, Ваше высочество, – пролепетала, моргая ресничками. – Когда прикажете приступить?

– Фи, – принц сморщился. – Не оскорбляйте искусство подобострастием. Поэты, скульпторы, музыканты, художники – все питомцы муз выше обычной человеческой иерархии.

Он подошёл ко мне, изящно передвигая ножки в остроконечных алых сапожках, наклонился, и я интуитивно протянула ему пальчики. Криштиан коснулся их раздушенными усами.