Сновидческие образы на фотографиях Николаса Бруно

Американский фотограф Николас Бруно воссоздает на своих фотографиях видения и образы, навеянные ему сонным параличом.

"Сонный паралич — одно из тех состояний, когда ты лежишь в полном оцеплении и не можешь пошевелить даже пальцем, — говорит Бруно, — и тонкая грань между явью и навью сжимает разум словно тиски. В такие моменты все сны настолько реалистично ощутимы, что хочется сжаться в клубок и скрыться от всего мира. А навязчивое повторение одних и тех же сюжетных линий доводит до безумия, плавно перетекающего в ощущение замкнутого круга. И самое страшное то, что проснуться окончательно никак не удается <...> В твоих видениях появляются незнакомые люди и места, которых ты никогда не видел в реальной жизни, и складывается впечатление, будто ты прибываешь в каком-то параллельном мире..."

Ощущение "параллельного мира", иначе говоря, искаженности, ненормальности всего происходящего — отличительная черта большинства сновидений, будь то обычные сны либо кошмары. Дело здесь даже не в причудливых образах и этакой рваности сюжета, а в отсутствии логики происходящего. Реальность, какой бы ужасной она ни была, логична, а значит, нормальна (даже если мы не всегда видим причинно-следственные связи и далеко не все способны объяснить). Сны подобного лишены, они — увлекающий поток; они — затягивающая трясина; они — бездонный бушующий океан. В первую очередь алогичности.

Именно это и попытался передать в своих работах Николас Бруно: узнаваемость образов при невозможности интерпретации. Собственно, ее и быть не может, когда речь идет об алогичности сновидений. Любая попытка — не более чем жалкая потуга упрятать в рамки то, что изначально находится вне всяких рамок. "Достигнуть просветления можно, только осознав тьму", — Юнг. И далее: "Разгадать ее удается, как правило, лишь через сновидения или фантазии, рождаемые подсознанием". Но это заблуждение, так как тьма (во всех смыслах) не более чем отсутствие света (опять же, во всех смыслах), и все ее трактовки исходят от человека, в то время как тьма подлинная остается непознанной. То же самое и со снами. "В снах бессознательное открывается в символических образах, и ключ к пониманию снов — это знание символов", — Мария-Луиза фон Франц. Ровно такое же заблуждение, попытка разума обрести смысл там, где его нет и не было. За этой попыткой и теряется то единственное и уникальное, что способны дарить тьма или сновидения — возможность выглянуть за границы привычного, узреть изнанку.

"Мы — фигуры в сновидении Бога, которые разгадывают, что ему снится", — писал Ницше. И тут, поэтичности ради, можно предположить, что Богу снится нечто за пределами привычного для нас мира. Бог, как истинный творец, грезит о том, что находится вне Творения — об отсутствии логики, закона.

Бог грезит о хаосе.

Нам хаос Бога недоступен. Но, созданные "по образу и подобию", мы имеем свой собственный — внутренний — хаос. Мы называем его подсознанием. Для нас он как был, так и остается непостижимым, ведь даже одно из его проявлений (алогичность), которое мы наблюдаем во снах, уже вызывает в нас ужас, грозит свести с ума.

И все же, если преодолеть свой страх, не отмахиваться, не пытаться осмыслить и как-то объяснить, а просто открыть глаза и смотреть, то... можно залюбоваться?