Пыль (строго 18+)

 У нее было целых шесть достоинств — длинные ноги, в меру широкие сочные бедра, круглый тяжелый зад, осиная талия, крупная стоячая грудь идеальной формы и красивое кукольное личико с пухлыми губками. И всего один недостаток, — она была девственницей и собиралась хранить себя до замужества. Любые попытки напоить, уболтать, завалить, нагнуть, задрать и отодрать кончались истошным визгом и извинениями. Короче, Юлечка доставляла профессору исключительно визуальное наслаждение. Ему нравилось смотреть, как она тянется, чтобы достать с верхней полки микроскоп (лабораторный халат в этот момент задирался и демонстрировал над чулками узкую полоску белоснежных ляжек). Как нагибается или встает на коленки, настраивая нижний пульт центрифуги. Или как хмурится и задумчиво сосет пальчик, когда чего-то не понимает.

Свое самое великое открытие профессор совершил именно благодаря Юлечке.

В тот раз они возились с фиксианским птеробразом, мелким чудищем с кожистыми крыльями и длинными иглами по всей тушке. Профессор елозил дулом прибора по стеклу клетки, пытаясь понять, из-за чего чудище уже неделю не жрет, и краем глаза любовался Юлечкой, которая стояла на коленях и, выпятив задницу, засовывала в пищеприемник очередных хомяков и морских свинок. В голове у профессора сами собой рисовались похабные картинки (вот он стягивает трусы и широко раздвигает ей бедра, а вот уже лапает и разводит в стороны сочные булки), и сам не заметил, как содрал с прибора небольшой кусок экранирующего слоя.

Лишний луч целеуказателя вырвался из аппарата, мазнул по стенам и уперся в юлечкину выгнутую поясницу.

Юлечка вздрогнула, выронила коробку с хомяками и испуганно обернулась.

— Вы...

— Простите, мадемуазель, — профессор кое-как приляпал экранирующий слой обратно на место. — Досадная случайность.

Но было уже поздно. Потом оказалось, что остаточное излучение действует еще несколько суток без всякого целеуказания.

Первой мыслью профессора было: «Сейчас я наконец узнаю, чего хочет эта глупая фигуристая курица.» Но прибор молчал. А в следующее мгновение профессор и вовсе про него забыл.

Юлечка медленно стаскивала с хрупких плеч лабораторный халат.

— Что вы делаете? — со всей строгостью вопросил профессор.

— Не знаю..., — пролепетала лаборантка, — я... я...

— Прекратите немедленно, — включил он начальника, но ликующий голодный мужик внутри прыгал от радости, пускал слюни и орал: «Да! Да! Продолжай, маленькая шлюшка! Все снимай!»

— Я... не могу... остановиться!

Она стянула халат и отбросила его в сторону.

— Что значит не можете?

— Это не я...

— Так. Юлия Александровна. Немедленно оденьтесь!

«Немедленно разденьтесь, Юлия Александровна! Сиськи покажи!»

Она неуклюже повернулась и расстегнула кружевной бюстгалтер.

Налитые груди вывалились наружу, качнулись и уставились на профессора аккуратными розовыми сосками.

— Я это не контролирую, — пискнула Юлечка и залилась слезами.

В голове профессора сложилось два и два, и он наконец понял, что направленное концентрированное излучение властианской пыли не просто открывает доступ к чужому разуму. А ставит этот разум под полный контроль.

— Так. Расслабься, детка. Продолжаем эксперимент.

«Снимай трусы».

«Вставай раком».

«Повиляй жопой».

Юлечка ревела белугой, выполняя немые приказы.

Профессор подошел ближе.

— Успокойся. Не плачь. Надо разобраться в ситуации. Согласна?

Она судорожно кивнула.

— Ты слышала голос? Он приказал тебе раздеться?

Юлечка помотала головой.

— Это не голос. Это словно... я сама!

— Поясни.

Юлечка раскрыла дрожащие губки.

— Сама хочу раздеться и...

— Что «и»? Сформулируй. Это необходимо для отчета.

Она густо покраснела до кончиков грудей и выпалила одним махом.

— Раздеться, встать в позу «по-собачьи» и совершить с вами коитус. Сперва вагинальный, потом анальный.

Ее затрясло.

— Тихо, тихо, — шептал он, оглаживая ее по волосам. — Помни, это всего лишь экспериментальный прибор. И нам надо понять, насколько велики его возможности. Как быстро он может преодолеть твое сопротивление. Ты ведь сопротивляешься?

Она закивала, хныкая все громче.

— Правильно. Сопротивляйся.

«Прижмись головой и грудью к полу и выпяти вверх жопу».

Юлечка исполнила приказ через секунду.

— Я... не могу!

— Старайся. Старайся.

«Раздвинь шире ляжки».

— Он сильнее!

— Кто он? Ты видишь его? Это прибор? Его искин?

— Нет! Кто-то другой. Человек из золотой пыли. Но всё как в тумане.

Профессор взял ее за бедра, деловито расположил пышный бледно-розовый станок поудобнее и расстегнул ремень.

— Что вы делаете?

— Подыгрываю ему. Это необходимо для чистоты эксперимента. Иначе ни его приказы, ни твое сопротивление не будет иметь никакого смысла. Постарайся его все-таки увидеть. Это важно.

«Закрой глаза и расслабь ноги».

Он провел разбухшим до предела колом по блестящей от влаги промежности, нащупал вход и уперся в преграду. Юлечка дернулась.

— Ой! Я кажется его вижу!

— Опиши, — прохрипел он, едва сдерживаясь.

— Я вижу только силуэт. Мужчина. Высокий. Мускулистый. В костюме. У него золотые глаза. Они так сияют. Страшно... Профессор! — она вдруг изогнулась и с ужасом распахнула глаза. — Это же...

Он с силой вцепился в ее пухлые бедра и одним резким толчком до упора вогнал член в тесную, никем не тронутую мякоть.

Юлечка взвыла от боли.

— ...вы!

***

Все равно от нее пришлось избавиться, как от ненужного свидетеля.

Сперва он приказал ей молчать, и она только коротко постанывала, пока он ее пялил, пробуя все приходящие в голову фантазии. Потом приказал лежать бревном, а сам курил и долго думал, перебирая альтернативы. Альтернатив не было. Забрать к себе домой и держать под постоянным контролем? Несерьезно.

Поэтому они поднялись наверх, в ночной зоопарк. Она случайно свернула не в ту сторону, случайно оказалась на узкой тропе для технических специалистов, случайно оступилась и упала с тридцатиметровой высоты в карьер к кротозаврам. Которые ранним утром ею с удовольствием позавтракали, скрыв все следы ночного использования.

Днем профессор отчитался о происшествии, сдал записи с видеокамер, по которым ясно вырисовывался несчастный случай. Кое-как успокоил ее мать, горестно качая головой. И спустился обратно в подвал исследовать открывшиеся перспективы.

Золотая пыль раскрывала свои возможности постепенно. Сперва она помогала подчинять разум и нервную систему, потом физиологию. Несколько сеансов профессор потратил на то, чтобы новая лаборантка Олечка даже и не думала о сопротивлении, а сразу выпрыгивала из трусов и начинала течь, как сука. Затем настала пора коллективного подчинения. Профессор нанял сразу четверых, Карину, Марину, Арину и Алину (Олечка к тому времени уже давно накормила собой рыб в бассейне с бронтозавром), и с удовольствием приказывал им делать все, что взбредало в голову. Контролировать сразу всех было трудно, но через месяц тренировок он и с этим справился. Что прекрасно доказала их утилизация, разыгранная как шекспировская пьеса. Арина и Алина переспали, влюбленная в Арину Карина их застукала и зарезала обеих. Марина оказалась свидетелем и упала с крыши стоэтажного небоскреба. А ревнивая Карина вскрыла себе вены.

После такой трагедии случился прорыв, который в науке всегда бывает, если долго заниматься рутиной.

Профессор наконец понял, что с прибором он похож на инвалида с костылем. Для полноценной работы требовался настоящий симбиоз. Профессор долго подбирал подходящую рецептуру, пока не догадался смешать золотую пыль с плазмой собственной крови.

Теперь ему не нужны были ни подвал с оборудованием, ни прибор, ни целеуказатель. Жертва становилась целью автоматически, стоило на нее посмотреть.

Еще год он потратил на расширение сферы влияния, когда обнаружил, что для подчинения и контроля даже не обязательно находится рядом. Достаточно иметь ретранслятор и видеть цель на экране.

И тогда же он впервые столкнулся с проблемой.

Оказалось, что больше половины населения галактики не подвержены излучению пыли и их невозможно подчинить.

Это был удар по всем его планам.

Власти развитых планет уже давно знали о существовании преступного босса, способного превратить в покорного раба кого угодно. Над профессором сгущались тучи и начинали кружить стервятники из спецслужб.

Поэтому он перенес большую часть своей деятельности из земной сферы влияния на дикие окраины. А сам принялся искать возможности усилить свой симбионт.

Удивительно, но ответ он нашел на самой что ни на есть окраинной окраине. На искусственной планете, где доживал свой век древний полусумасшедший искин по имени Небесная сеть. В его электронных архивах профессор и отыскал историю золотой властианской пыли.

Пыль не всегда была пылью. Это был прах, оставшийся от кристаллов. Гораздо более могущественных. Тогдашняя галактическая цивилизация-доминант пригнала к Власте целый флот из тысячи кораблей. Они развеяли защитников и уничтожили сами кристаллы, превратив их в пыль. Но еще долго после этого по казармам штурмовиков и пилотским тавернам ходили слухи, что уничтожили не всех. Что какая-то девчонка из постельной обслуги спрятала один. Самый маленький, размером с детский кулак. Спрятала и увезла на свою окраинную планету. И с тех пор кристалл набирается сил, строит планы мести. И растет.

И в тот же момент, когда профессор прочитал эти строки и закрыл оболочку под странным названием «Мелкомягкое слово», он вдруг почувствовал в своей голове что-то едва уловимое. Будто чье-то присутствие.

Далеко-далеко, на самом краю галактики, там, где начинался вековечный океан беспросветного мрака, сверкнула искра на долю мгновения и тут же исчезла. Никто, никакие астрономы, искины и приборы этого не заметили.

Только профессор вдруг отчетливо понял, что кристалл вырос, готов действовать и зовет его к себе.

"Тайна мертвой планеты" 

Жанр: космическая фантастика, приключения, детектив, эротика

Тэги: боевик, космические пираты, космические приключения, кто трахает алису, тайны и загадки, что было на самом деле

https://author.today/work/270283

Аннотация:

Всё было совсем не так. Все, что написано про нее - выдумка папаши, который хотел оправдать дочку. Истина выглядит не так прилично. К тому же, девчонка выросла, округлилась в нужных местах и готова пуститься во все тяжкие. Забраться как можно дальше и делать там всё, что в голову взбредет. Пить всё, что горит. Бить всех, кто искоса посмотрит. Стрелять куда глаза глядят. Давать всем, кто понравится. Настоящая оторва. Чем закончится ее безумный трип по неизведанным космическим гребеням не знает никто. Даже она сама.